- Ты о чем? 

- Об отцовстве. Мне нужно было поговорить с Лизой. Она считает папой Александра Юрьевича. Для нее такой резкий переход может стать травмой…

- Ерунда, - морщится Шершнев. – Перестань придумывать страшилки. Тем более для них нет повода. 

- Ты не понимаешь, - пытаюсь втолковать на ходу.

- Забей, - отмахивается он. – Лучше подумай о меню. Что предпочитаешь лангустинов или омаров?

- Мне все равно, - пожимаю плечами. – Иногда кажется, что это одно и то же. Прорезиненное мясо…

- Точно! – довольно смеется Матвей. – Это ты верно подметила, Крис. Но все зависит от искусства повара. 

- А у нас? – спрашиваю с улыбкой. Вглядываюсь в веселое лицо мужа и неожиданно отпускаю прочь все тревоги и страхи. 

Рядом со мной большой сильный мужчина. Он обещал позаботиться о нас с Лизой. 

Нужно не портить ему настроение. А то сбежит куда подальше. 

- У нас самый лучший на побережье, - самодовольно заявляет Матвей и чуть не лопается от важности. – Поэтому обойдемся без резины. 

Муж смеется и, прижав меня к себе, жарко шепчет на ухо. 

- Во всех смыслах обойдемся, девочка! Не люблю резинки. Раздражают…

-- А если залетим?

-- Воспитаем, - передергивает он плечами.

Ребенок от Матвея? Честно говоря, даже не задумывалась!

Лицо покрывается красными пятнами. Только бы Матвей не заметил. Опускаю голову, стараясь скрыть охватившую меня панику. Вроде бы мы договаривались о чисто номинальном браке. А тут… 

- Мне нравится твоя стыдливость, - усмехается Шершнев. И я в первый момент не могу понять: он серьезно или стебется?

- Теперь мы спим вместе, - отрывисто заявляет Матвей. – Я уже отдал указание переделать комнаты. Пока будем кататься, твои вещи перенесут в мою спальню. А Лизавета будет сама хозяйничать в детской. 

- Она еще маленькая, чтобы спать самой, - роняю неуверенно.

- Между нашей спальней и детской есть дверь. Будем держать ее открытой. Подумаешь, проблема!

- Дверь? – переспрашиваю как дурочка. 

- Ага, - фыркает саркастически муж. – Такая доска на петлях. Закрывается-открывается… 

С издевкой водит ладонью из стороны в сторону. И добавляет с сарказмом.

- Хватит тупить, Крис. Глядишь, жизнь и наладится!

Вспыхиваю будто свечка. Подыскиваю такой же ехидный ответ. 

 Но мой новый муж, насладившись моей растерянностью, отворачивается к ребенку и восклицает благодушно.

 – Вот и набережная, Лизок! Угадай, на каком кораблике мы поплывем?

- На этом? – машет в сторону оранжевого банана малышка. 

- Не-е-ет! – смеется Матвей. 

Улыбаюсь и я, с трудом представляя важного Шершнева верхом на надувном бревне. 

- Знаю-знаю! – снова кричит дочка и подпрыгивает радостно. – На этом? 

Показывает на небольшой прогулочный катерок.

- Опять не угадала! – искренне веселится Матвей и, подхватив мою дочь на руки, велит. – Внимательно посмотри по сторонам. 

- Ничего я не вижу, - фыркает обиженно малышка. – Хочу на банане покататься... папочка! - добавляет подумав. 

Маленькая расчетливая свинка! – с горькой усмешкой размышляю я. - Вот как дети и животные безошибочно чувствуют, кто вожак стаи? И тянутся к нему, всем своим видом выказывая любовь.

Задумчиво разглядываю причал, стараясь тоже поучаствовать в игре. И изумленно охаю, увидев около соседнего причала пришвартованную белоснежную яхту, больше похожую на космический корабль. Да и буквы, горящие золотом по борту, говорят, что я не ошиблась. 

СОФИЯ.