Вроде обошлось и сейчас. Стас, не оборачиваясь, шагнул назад, еще…

– Стас, слева, – очень спокойно и негромко сказал Иван.

Хромой застыл на месте, не поворачивая головы, скосил глаза влево. Там, среди окаменевшей травы, виднелась небольшая промоина, оставленная последним, прошедшим более ста лет назад, дождем. Сейчас из нее поднимался легкий беловатый дымок, и что-то чуть слышно булькало.

– Неприятный звук, – сглотнул Стас, – и что это может быть?

– Не знаю, – честно ответил Иван, – но двигаться будем быстро.

Дымок плотным белесым шнурком, чуть подрагивая, поднимался вверх, отчего создавалось мерзкое ощущение, будто какая-то безглазая тварь прислушивается к тому, что происходит в окружающем пространстве. Иван понял, что совершенно не хочет узнавать, что ее так интересует.

– Стас, ты только меня не прикрывай, а двигай тоже быстро-быстро, – чуть слышно предупредил он друга, не прекращая осторожно, быстрыми мелкими шажками продвигаться к выходу с выдернутой из времени барахолки.

– Не учи ученого, – буркнул в ответ Хромой и тоже зашагал быстрее.

Дымок вроде бы потянулся в их сторону, и Иван почувствовал, как моментально взмокла спина. Не простыть бы, пришла в голову шальная, вызвавшая нервный смешок мысль, но тропка была уже совсем близко, и Стас с расползающейся коробкой, аккуратно ставя ступни посередине пыльной дорожки, шагал туда, откуда веяло свежим, невероятно сладким зимним воздухом.

– От же ж, – выдохнул сквозь зубы Хромой, и Иван резко повернул голову, выпуская из поля зрения оставшийся позади слева дымок.

Неторопливо, словно прогуливаясь, со стороны платформы к ним шла молодая женщина. На вид ей было лет двадцать семь, а может быть, тридцать, высветленные волосы, уже начинающие темнеть у корней, обрамляли простенькое лицо, легкое летнее платье излишне плотно обтягивало намечающийся животик, на правом плече объемистая коричневая сумка. И отчего-то невыносимо громко цокали каблучки открытых летних туфель. Иван с болезненной отчетливостью видел облезший красный лак на ногте большого пальца, разбегающуюся от мыска туфли сеточку мелких черных трещин, видел, как лениво поднимается пыль, когда женщина делает очередной шаг… а потом Стас как-то оказался уже перед ней, ударил неуловимо, и светловолосая фигурка сложилась пополам, отлетела на несколько метров, пропахав в снегу глубокую борозду.

– Ваня, бегом! Выбирайся с полосы! – заорал Стас, и Иван со всех ног понесся вперед, ежесекундно оглядываясь туда, где продолжала меланхолично тянуться к небу нитка серого дыма. Он заметил, что, добравшись до высоты в два человеческих роста, дымная струя начинает изгибаться, словно площадь накрыта невидимым куполом.

Размышлять над тем, что это может значить, некогда. Убедившись, что непонятное явление не представляет опасности, ведун наддал и, сделав несколько отчаянных прыжков, провалился почти по колено в снег.

Стас стоял на коленях, аккуратно опустив в сугроб коробку-заказ. Запустив обе руки в объемистую кожаную сумку, Хромой пытался что-то в ней нащупать, не отрывая взгляда от лежащей в снегу женской фигурки.

Снег вокруг нее вихрился маленькими злыми смерчами, они танцевали, кружились, закрывали лежащее тело в нелепом посреди белоснежного полотнища цветастом платье. По ушам ударил резкий металлический вой, и из снежной завесы вырвалось чудовище.

Длинные голубовато-прозрачные волосы развевались под порывами ветра, вились вокруг вытянутой черной морды, змеино-гибкое тело рассекло снежный покров и взмыло перед Стасом. Иван задохнулся от неожиданности.