«Мики, – сказал я, пытаясь не выдать нервозности и злости, – помнишь, ты обещал не говорить про меня Доне Абене».

«И не скажу, Рин. Я ведь обещал».

Мики ответил так спокойно и покорно, что моя производительность упала на два процента.

Я просто вскипел, но молча. Наверняка Мики запрограммирован на то, чтобы обращаться к Доне Абене, когда у него возникают вопросы. Мне нужно отвечать на его вопросы как можно подробнее, «я не знаю» тут явно не годится.

– Что думаешь насчет нашей охраны? – спросила у Абене Ируне.

– Вообще-то мне они нравятся, – сказала Абене. – Похоже, они плохо знакомы с процедурой терраформирования, но это не играет роли.

А может и сыграть, подумалось мне. Но автостражам ставят дрянные образовательные модули, я и сам знал о терраформировании самую малость, поскольку мне это было не нужно, так что, вероятно, не мне судить.

Глазами Мики я увидел, как Ируне посмотрела на остальных, обсуждающих какую-то калибровку.

– Наверное, – сказала она, понизив голос. – Но их всего двое, и они не очень-то помогут, если там пираты.

– Если там пираты, – фыркнула Абене, – мы немедленно вернемся обратно на транзитную станцию.

Но когда вы на них наткнетесь, будет уже слишком поздно.

Вероятно, мои мысли утекли в сеть, потому что Мики встревоженно спросил:

«Ты их защитишь, Рин?»

«Да, Мики», – ответил я, потому что такова моя легенда, и я ее придерживаюсь.

Через сеть Мики я получил доступ и просканировал комплекс по терраформированию, наложив на него схему из первоначальной спецификации. Ага, похоже, я знаю, где искать нужные мне доказательства.

Через камеру Мики я видел на дисплее шаттла, как мы приближаемся к комплексу. Мы уже миновали аттрактор, по-прежнему работающий с оптимальной производительностью, судя по отчетам, которые он посылал на станцию.

Комплекс представлял собой огромную платформу в верхних слоях атмосферы и был гораздо крупнее станции, даже больше полноразмерного транзитного кольца. Бо́льшую часть пространства занимали отсеки с гигантскими механизмами, контролирующими процесс терраформирования. Самой планеты видно не было, комплекс висел в слое грозовых туч. Они клубились и нависали, мешая разглядеть что-либо на поверхности планеты. Сверкали молнии.

– Все атмосферные показатели на хороших уровнях, – доложил из рубки Кадер и прислал по сети картинку. – Вы точно хотите пойти в полном снаряжении?

Я напрягся в ожидании неверного ответа.

«Мики, скажи ей…»

Но тут Абене ответила:

– Да, мы будем следовать протоколу безопасности. – Это означало полноценные скафандры с воздушными фильтрами, аварийным запасом воздуха и некоторой защитой нежных людских тел. – Будем придерживаться протокола, пока не изучим состояние окружающей среды и не получим контроль над комплексом, и тогда сделаем новую оценку ситуации.

Я расслабился. А потом снова напомнил себе, что они не мои клиенты.

«Все в порядке, Рин, – сказал Мики. – Дона Абене всегда осторожна».

Я не раз видел смерть осторожных людей, но не стал говорить об этом Мики.

Глазами Мики я наблюдал подготовку Абене к первой оценочной вылазке. Кадер и Вайбол остались на корабле, а Уилкен, Герт, Ируне и два других исследователя, Брайс и Эджиро, пошли с Абене и Мики.

Первой из шлюза выбралась Уилкен, камера ее шлема отправила видео в сеть. Мы вышли на пассажирский причал жилого модуля, зона посадки была недостаточно большой для тяжелого оборудования или стандартных ботов-погрузчиков. Освещение работало, но было сведено к минимуму – на уровне пола и до половины высоты стен горели аварийные фонари, но большие светильники на потолке были отключены. Достаточно света, чтобы люди могли видеть без специальных фильтров в нашлемных камерах.