Отправился в «Ниппон» с Мариной Скьяно, там был Франко Росселлини. Франко говорил, что не понимает, как же вся эта история о том, что Имельда и Кристина Форд[313] «поженились», могла разнестись повсюду: «Я ведь сказал об этом только одному человеку, и к тому же это не я придумал». Однако на самом деле именно он рассказал об этом всем на свете, тогда это была его любимая шутка недели. Думаю, что злятся на него теперь обе – и Имельда, и Кристина.

Меня привезли домой и, наверное, хотели, чтобы я пригласил зайти к себе, но я этого не сделал.

Воскресенье, 10 июля 1977 года

Собрался отправиться поработать, но тут зазвонил телефон, это была Джулия Скорсезе. К ней приехала подруга, она писательница, работает сейчас над сценарием сериала. Джулия сказала, что они едут в «Серендипити»[314] встретиться с Барбарой Фелдон[315], и я заехал в отель «Шерри», чтобы их подвезти. Джулия нередко доводит меня до белого каления: иногда я ловлю на себе ее взгляд, и она в этот момент удивительно похожа на Валери Соланас – а еще она ведет себя точь-в-точь как Вива. Ей втемяшилось, что я ее «спас» в тот вечер, когда была премьера фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Она сказала, что за столом они с Мартином сидели порознь, а я будто бы подошел к ней, подвел ее к нему и усадил рядом – это, мол, сразу пресекло разговоры, что у ее мужа роман с Лайзой Минелли, так что ничего не попало в газеты. Она говорила об этом не переставая, и шла, несколько пошатываясь, в своих синих туфлях-лодочках на высоких каблуках – так, будто выпила лишнего, и зрачки у нее были расширены.

Когда мы появились в «Серендипити», Барбара Фелдон уже была там. Тут Джулия принялась делать то, что я больше всего на свете ненавижу: без конца гладила меня по голове. И довела меня этим до бешенства. А еще она все пыталась свести меня с этой своей подругой, высокой и, в общем, миловидной осо бой, и они обе несколько часов твердили мне: «Вы такой чудесный, чудесный, чудесный», а я просто не знал, как от них отвязаться. Поскольку я ей сказал, что алкоголя здесь не подают, она принесла с собой шампанское. Я не понимаю этих женщин: они говорят о том о сем и притом порой такое… – а я никак не возьму в толк, на что это они нацелились.

Барбара уехала, и мы взяли такси до «Илейн». Заказали еду, и Джулия опять за свое: «Ну какой же вы замечательный!» Еще она сказала, что хочет устроить встречу с одним человеком: познакомить меня с автором сценария мюзикла «Энни»[316], она сказала, что мне было бы полезно встретиться с настоящими мужчинами, но только я не понял, что она имела в виду: может, для нее «настоящие мужчины» – это педики, не понятно, на что она намекает. Джулия рассказывала мне, как они работают с Марти, когда он снимает фильм: репетируют с актерами, записывая это на видеомагнитофон, потом Джулия отбирает самый лучший эпизод, и они требуют от актеров сыграть то же самое на кинокамеру, когда идет чистовая съемка. Сказала, что по ходу съемок они порой изменяют сюжет, поворачивают его. Например, согласно изначальному сценарию фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк», Бобби Де Ниро занимался бизнесом, связанным с выпуском грампластинок.

Она сказала, что у Марти проблемы с кокаином, что у него было заражение крови и теперь он принимает лекарство, чтобы очистить организм. Он сейчас монтирует сразу три фильма. Она сказала, что написала немалую часть сценария «Таксиста». Я заговорил было о том, что, как все думают, фильм создают режиссеры, продюсеры и сценаристы, а на самом деле это кинозвезды, и тут она вдруг обиделась и заявила, что ее муж создал и Бобби Де Ниро, и Харви Кейтеля, и некоторых других. Но я сказал, что они – новые лица, а зрителям всегда нужны новые лица. Марти сейчас в Чикаго, он работает над мюзиклом «Все пустяки» (