– Итак, к каким выводам я пришел, изучая данные расследования. Что мы имеем и что нам известно о нашей убийце, – говорил Беркович, наслаждаясь звуками собственного голоса. – Убийства совершены в утренние часы, примерно между восьмью и десятью часами, когда жертвы собирались на работу, чтобы застать их врасплох. Преступница проникала в дом жертвы без следов взлома. Жертвы сами разрешили убийце войти в свои квартиры, они либо знали ее, либо ждали, либо убийца так располагала к себе, что они ее впустили. Она не сразу их убивает, не на пороге квартиры или в коридоре. Тело первой жертвы найдено в ванной комнате, второй – на кухне. Вероятно, что вначале между убийцей и жертвами происходит разговор. Какой можно сделать из этого вывод? – Беркович посмотрел на следователей.

– Хотела что-то узнать либо выяснить отношения, – предположил капитан Колесников.

– Убийца уже все знает, ей ни к чему пустые разговоры. Доказательств, что жертвы виноваты, у нее предостаточно. Она не собирается ничего выяснять. Ей не нужны подтверждения своих выводов, она не сомневается в правильности своих намерений. Она жаждет высказать жертвам в лицо все, что она о них думает, чего они заслуживают. Она пришла их наказать! Она мстит! И хочет, чтобы мотивы были ясны жертвам, – подняв указательный палец, продолжал говорить Беркович. – Ведь ее не интересуют ни драгоценности, ни деньги. Такой мотив убийства, как ограбление, не подходит. Главное для нее возмездие! Она, как судья, зачитывает им приговор, а затем его исполняет, достигнув наивысшей точки возбуждения, она наносит смертельный удар. Наносит его уверенно и властно. Она перерезает горло жертвы одним движением скальпеля, который, как жезл правосудия, взяла с собой. Преступница считает, что она совершила справедливое возмездие. А после проводит финальный ритуал и оставляет нам свою визитку.

Вероятно, некоторые мои суждения покажутся вам надуманными и не совсем логичными. Но мне видится, что наша убийца отождествляет себя с богиней возмездия Немезидой. На это указывает все перечисленное мной ранее. А также тот факт, что она, как бы намекая, оставляет на местах двух преступлений свою визитку в виде весов. Эта сувенирная безделушка имеет значимый смысл. Весы как символ равновесия, если вы помните, являлись одним из атрибутов этой суровой богини, которыми она взвешивала плохие и хорошие поступки человека. При перевешивании плохих дел она незамедлительно карала виновного.

– Немезида, хорошее сравнение, ничего не скажешь, – сказал Зуев, смотря на доктора Берковича. – Если она такой борец за справедливость, почитает закон, можем ли мы предположить ее принадлежность к правоохранительным органам?

– Наша убийца не борец за восстановление порядка, она больше выступает в роли вершителя правосудия.

– А к судебной власти? – предположил Медведев.

– Возможно, она хорошо осведомлена в сфере уголовного права. Профессии, связанные с юриспруденцией, с законом, где возможно проявление высшей власти, превосходства над другими, для нее притягательны. Но я бы сказал, что ее больше возбуждает именно роль исполнителя – палача.

Сделав глоток воды, психолог-криминалист продолжил:

– Обе жертвы женского пола. Как вы думаете, за что может наказывать одна женщина другую?

– Из-за мужчины. Любовный треугольник, – сказала Осипова.

– Мне пока не очень видится ревность как проявление мотива убийства. Обиженная женщина, мстя за уведенного мужчину, скорее изуродует лицо сопернице или еще как-то повлияет на ее привлекательность. Нанесет в порыве гнева многочисленные ножевые ранения. А финальный ритуал несет в себе освобождение.