«Кстати, миссис Вулф, мы хотим, чтобы вы написали для нас биографию в 30 тысяч слов. Готовы заплатить £15 кому-то, кто соберет факты, а вам останется только написать. Управились бы месяца за два. В качестве ответной услуги предлагаю вам рукопись книги по садоводству. О, мы изрядно потратились из-за наших дорогих книг. Издание Диззи458 заполнило чуть ли не весь склад». Я пришла, чтобы мы не казались такими надменными. Мне нужны романы. Идеи. Вот что интересно. Мы сами хотим делать предложения авторам, а этот мужчина без подбородка пристал ко мне. Тьфу! Откланялась после осмотра спальни Мориса и т.д. Застенчивый худосочный мужчина цвета омара, спотыкаясь, несет через комнату верхнюю одежду. Думаю, он купил этот дом ради друзей. Пьет. Сентиментален. Хочет, чтобы его воспринимали всерьез.
11 апреля, понедельник.
Вихрь путешествий – куча идей и пустяков – уже кружит голову. У меня на столе лежит список вещей, которые нужно купить. Выезжаем в десять утра в пятницу; в это же время на следующей неделе мы будем плыть вдоль побережья Далмации459. Находясь на Тависток-сквер, я не могу долго писать. Кроме того, здесь чудовищно холодно, сыро, ветрено, как в прошлом году во Франции. Я все равно предвкушаю путешествие в Грецию и то, что мы едем вместе с Роджером и Марджери, и мы еще больше сблизимся во время этого путешествия. Желание проводить время с друзьями – следствие смерти Литтона. В голове сумбур. Постоянная работа над критикой утомляет мой разум. Однако я почти закончила де Квинси и продолжаю работу над книгой.
Что касается рабочих новостей, наш Джон [Леманн], скорее всего, не останется. Он хочет работать на полставки, чтобы иметь возможность писать. Элизабет Уильямсон – это неплохая возможность; дождь барабанит по моему световому люку. Л. занимается счетами издательства, и наша чистая прибыль, похоже, составит £2000.
Пошел град; небо верблюжьего цвета. Я жду обеда. Боже, надо бы почитать какие-нибудь ужасно непонятные стихи. Завтра мы поедем в Монкс-хаус забрать Пинки. Пишу как маленькая девочка – детский текст. Виделась с Николсонами, Этель и Кингсли Мартином. Гарольда пригласили на собеседование460. Еще были Джеймс и Аликс. Литтон оставил после себя массу стихов и незаконченных пьес – ничего стоящего, по словам Джеймса. Ящики писем. Наша переписка до сих пор не найдена. «Что делать-то?» – спрашивает Джеймс. Он злословил обо всех. Как это публиковать? Можно ли извлечь какую-то философию? Литтон собирался написать еще одну книгу на деньги Вашингтона, а потом сжечь мосты: заявить о себе и укатить за границу. Что заявить? Все. Рассказать о своей ненависти, сексе, любви и т.д. Но в этом я сомневаюсь. Есть там и про Хэм-Спрей-хаус.
В десять часов утра в пятницу, 15 апреля, Вулфы вместе с Роджером Фраем и его сестрой Марджери отправились с вокзала Виктория по маршруту Дувр – Кале; поужинали в Париже и ночью выдвинулись в путь, добравшись до Венеции во второй половине дня, где остановились в отеле “CasaPetrarca” на Гранд-канале. В 12:30 воскресенья они отплыли в Афины из города Бриндизи на теплоходе “Tevere”. Рассказ Вирджинии об их путешествии, написанный на 28 белых листах, вклеен в Дневник XXI и местами написан очень неразборчиво.
18 апреля, понедельник.
На борту «Tevere», где-то у берегов Италии. Да, но я забыла достать чернильницу, поэтому все великолепие этих первых слов доверено золотой перьевой ручке.
Мои мысли – но будет ли это запись мыслей? Я и правда не придумала форму для путевого дневника, а она вообще нужна ему или нет? В то утро на вокзале Виктория я была этаким решительным, распустившимся цветком и радовалась тому, что стала писательницей. Я все видела цельным. Видела невесту в цветах флага и с новой сумочкой. Хелен, свежая распустившаяся роза, пришла попрощаться, а Як, то есть Марджери Фрай, ибо она широка как дуб и носит грубую белую шубу, стянутую поясом, сказала: