Это наводит меня на мысль, что вчера вечером прилетели три наших черных лебедя [?]. Я закончу эту тетрадь, а в 1932 году начну новую. У меня сейчас огромный выбор книг для чтения, и я не чувствую никакого желания отвечать на лестное предложение «Chatto297» переиздать мои работы. «Faber298» тоже хочет. Л. продал 450 экземпляров [«После потопа»], а я 9400 штук [«Волны»] – вот это цифры!

Следующая запись является последней в Дневнике XX. 2 января Вулфы отправились на целый день в Лондон.

1 января, пятница.

Если честно, сегодня уже 1 января 1932 года, но я буду делать вид, что сейчас все еще 1931 год, и скоротаю 25 минут до обеда, работая в старой тетради, а новую начну завтра. По правде говоря, я не могу толком писать, но что-нибудь набросаю. Моя вчерашняя попытка отшлифовать у себя в кабинете письмо Джону299 провалилась. Может, я стала более суровой, глубокой и менее легкомысленной, чем раньше, и теперь писательство требует более тщательного подхода, а от усилий у меня кружится голова?! Вполне возможно. Как бы то ни было, я должна вдоволь насладиться оставшейся неделей здесь и провести ее по возможности максимально спокойно, свободно и безмятежно. С удовольствием проплыву по этой странице, чтобы двигаться дальше.

Продажи «Волн» – 9650; «После потопа» – 440 (?).

Вчера вечером на чай приезжали Кейнсы и Беллы. Миссис Курто умерла. Литтон, смею надеяться, медленно идет на поправку. И я должна исполнить клятву, которую дала в момент печали, – ежегодно посылать старушке Софи [Фаррелл] £10. Только когда мой разум иссушен, я чувствую нервозность. Журнал «Action» мертв300 – ох уж эти собаки – вот мое нынешнее проклятие. Надо как-то научиться с этим справляться. Их внезапный резкий лай – сущее зло. Надеть беруши? Клайв яркий как снегирь. Мы говорили о том, чтобы лечь спать, в присутствии Анжелики. И о маниакальной лжи Дезмонда, который сказал, что «выпустил статью», хотя даже не написал ее. Говорили и о Стрэйчи: Несса описала гостиную Бир-Инн301, заполненную членами их семьи, в отчаянии читающими детективные романы. Появляется Ральф302. Тишина. «Пернель, хочешь войти?» Пернель встает и подходит к нему. «Потихоньку угасает?» – спрашивает Оливер303. Ральф кивает. Они вызвали Дорелию304, чтобы та приглядывала за Кэррингтон, которая, по их мнению, может покончить с собой. Пернель уходит. Телеграфируют о маленьком кошельке с деньгами, который она взяла из кармана домашнего халата Джона, – он наверняка обыскался. Появляется мужчина. Ваш кошелек? Они осматривают и обнаруживают £300 купюрами. (Сходила разобраться с собаками; но писать все равно трудно; чувствую себя глупой; еще это экстравагантное требование ко мне стороны мисс Дикси; если постучат в дверь, я не услышу, но надеюсь, что собаки в конце концов замолчат.) Кэррингтон мечется по малознакомым людям; Пиппа изо всех сил сдерживается; Саксон305 помогает – не помню чем; Томми тоже помогает, но поехал утешать родителей в связи с гибелью Гарроу306 в авиакатастрофе; Стрэйчи, все серые, укутанные в шерсть, с красными носами и опухшими глазами, разумные, спокойные, аккуратные, решают кроссворды и думают о Литтоне. В тот день (в канун Рождества) Литтон сказал: