Это повторяется несколько раз, с различными проявлениями ужаса. Затем, на пике кризиса, боль, вместо того чтобы достигнуть максимума, вдруг становится довольно расплывчатой. Я дремлю. Вздрагиваю и просыпаюсь. Следующая волна! Иррациональная боль, чувство неудачи; обычно это связано с чем-то конкретным, например, с моим выбором зеленой краски, или с покупкой нового платья, или с приглашением Дэди на выходные; одно накладывается на другое.

Наконец, наблюдая за своим состоянием так бесстрастно, как только могу, я говорю: «Возьми себя в руки. Хватит!». Я рассуждаю. Перебираю в голове счастливых людей и несчастных. Готовлю себя к тому, что надо собраться с силами, отбиться, вырваться. Я будто ослепла и иду на ощупь. Чувствую, как рушатся преграды. Говорю себе, что это не важно. Ничто не имеет значения. Я деревенею и выпрямляюсь; снова засыпаю и просыпаюсь, чувствуя приближение очередной волны; вижу, как начинает светать, и думаю, спасут ли меня дневной свет и завтрак; затем слышу шаги Л. в коридоре и имитирую как для себя, так и для него абсолютную жизнерадостность, а к концу завтрака становлюсь в целом бодрой. Всем ли знакомо подобное состояние? Почему я так плохо себя контролирую? Это не заслуживает ни похвалы, ни любви. Это причина многих моих потерь и страданий.

28 сентября, вторник.

Я планировала ежедневно описывать свое душевное состояние. Но оно всегда исчезало (типично) и в то же время возвращалось достаточно часто, чтобы считаться важным. Сегодня вечером льет дождь; у нас затишье в связи с отъездом Нелли. Поэтому я попытаюсь, пока пальцы не замерзли, а мысли не устремились к камину, записать здесь все, что смогу вспомнить.

Сильная депрессия. Должна признаться, она одолевала меня несколько раз, начиная с 6 сентября (или около того). Как же странно, что я не могу разобраться в причинах, – то есть она возникает не из-за чего-то определенного, а на ровном месте. «Ничего там нет» – именно эта фраза пришла мне на ум, когда я сидела за столом в гостиной. Очень любопытно; к тому же поймала себе на мысли, что впервые за много лет я бездельничаю, не будучи больной. Мы гуляли, а в хорошую жаркую погоду совершали дальние вылазки. Я писала последние страницы романа «На маяк» (предварительная версия закончена 16 сентября). Как-то так вышло, что я перестала читать. Охоту на зайцев пропустила. Однажды вечером мне в руки попала книга Джеффри Скотта об архитектуре512, и во мне вспыхнула искра движущей силы. Это важный урок: никогда не прекращать использовать свой мозг. Так я и сделала. По причине моей бесхозяйственности я осталась без гостей и почти без писем; изо дня в день стояла жара; нарастало ощущение пустоты, и тогда я начала подозревать, что моя книга тоже пуста; а где-то там, за холмом, жужжала, цвела и пахла Несса; а однажды вечером у нас случился долгий спор. Начала его Вита, которая явилась вместе с Планком513, а Л. (я так считаю) испортил встречу, нахмурившись после моих слов о том, что он недоволен приходом гостей. Л. замолчал и сидел с кислой миной. Он отрицал, что был зол, но признал, что моя привычка приписывать ему и другим людям чувства часто вызывает такой эффект. Я увидела себя со стороны и почувствовала, как мой блеск, гениальность, обаяние, красота (и т.д. – все то, в чем я была уверена столько лет) тают и исчезают. По правде говоря, я всего лишь пожилая неряшливая суетливая уродливая некомпетентная женщина, тщеславная, болтливая и никчемная. Это было отчетливо и доходчиво. Потом он заявил, что в последнее время наши отношения в целом не так уж безоблачны. Проанализировав свое душевное состояние, я призналась, что была раздражена, во-первых, необходимостью уделять много внимания собакам (Гризель страдает от жары