Вчера вечером я ужинала с Ситуэллами135. Эдит – старая дева. Я никогда об этом не задумывалась. Мне она казалась суровой, непреклонной и жуткой; с жесткими взглядами. Ничего подобного. Думаю, она немного суетливая, очень добрая, прекрасно воспитанная и немного напоминающая мне Эмфи Кейс136. Эдит уже тоже немолода, почти моя ровесница, робкая, вызывающая восхищение, легкая и бедная, и она скорее нравится мне, чем восхищает или пугает. И все же я очарована ее творчеством, а от меня такое редко услышишь; она умеет слушать, но не чистить ковры; есть в ней сатирическая жилка и некоторая красота. Как же приукрашивают известных личностей! Какими же невосприимчивыми становятся люди к своим взлетам и падениям! Но Эдит скромна; до 27 лет она жила в одиночестве возле парка и поэтому не описывала ничего, кроме видов и звуков; потом переехала в Лондон и теперь пытается привнести немного эмоций в свою поэзию – все это я подозревала и возлагаю на нее большие надежды. Затем она рассказала, как ей не терпелось писать для издательства и что это всегда было ее мечтой. Сложно представить более компромиссного и менее сурового человека, чем она, особенно с ее странной внешностью, насмешливой улыбкой старой девы, полузакрытыми глазами, длинными волосами, нежными руками с огромным кольцом, изящными ножками и парчовым платьем голубого и серебристого цветов. В ней нет ничего от протестанта, памфлетиста или новатора – она, скорее, кажется благовоспитанной викторианской старой девой. Так что мне надо освежить в памяти ее тексты. На ужине были Фрэнсис137, Рэймонд [Мортимер], Уэйли138 и маленький американский лягушонок по фамилии Таун139, напившийся и ставший очень любвеобильным. Во всех трех Ситуэллах чувствуется породистость; мне нравятся их длинные носы и гротескные лица. Что касается дома, то Осберт в душе английский эсквайр-коллекционер, только собирающий бристольское стекло, старомодные тарелки и викторианские футляры с колибри, а не лисьи хвосты и оленьи рога. Все его комнаты завалены этим. Осберт мне тоже нравится. Но почему Ситуэллов считают смелыми и умными? Почему они стали посмешищами в мюзик-холлах и литературными поденщиками?

Говорили мало; после ужина все общались легко и непринужденно; Фрэнсис охал; Уэйли был мрачен и сдержан, а я – снисходительна к комплиментам. Завтра выйдет ЛПТ и тогда (тут вошел Л. и рассказал мне о Р. Макдональде140 на собрании Лейбористской партии).

1 июня, понедельник.

Банковский выходной141, и мы в Лондоне. Мне немного надоело писать о судьбе своих книг, но обе вышли в свет, а дела у «Миссис Дэллоуэй» идут на удивление хорошо. Продано уже 1070 экземпляров. Мнение Моргана я записала; Вита142 в сомнениях; Дезмонд, с которым я часто вижусь из-за его книги, перечеркнул все имеющиеся похвалы, сказав, что Логан считает «Обыкновенного читателя» достаточно хорошим, но не более того. У Дезмонда есть аномальная способность вгонять людей в уныние. Странным образом он умудряется притуплять вкус к жизни; я люблю Дезмонда, но его уравновешенность, доброта и юмор, которые сами по себе божественны, каким-то образом лишают все блеска. Чувствую, это касается не только моей работы, но и жизни в целом. А вот миссис Харди143 пишет, что Томас144«с превеликим удовольствием» читает «Обыкновенного читателя». Если не считать Логана, этого прожженного американца, то получается, что меня все хвалят. К тому же книгами интересуется и «Tauchnitz145».

Сейчас мы рассматриваем возможность нанять вдову по фамилии Смит, сестру Джонс