Он, скрывая брезгливую гримасу, окинул секретаршу взглядом. Вырядилась, как на подиум! Небось и в парикмахерскую сбегала. Под платьем у нее кружевное французское белье… это обязательно. А в сумочке наверняка презервативы со вкусом банана. Боже, как глупо!

У него свело скулы от невыносимого желания встать и уйти, не прощаясь, не оглядываясь.

– Когда-то я видел здесь Катрин Денев, – сказал Юрий, изо всех сил стараясь играть роль кавалера.

– Она уже старая… – Любочка кокетливо повела накрашенными глазками. – Какая она вблизи?

– Потрясающе, ослепительно прекрасная! – с искренним восхищением ответил Салахов. – Каждая ее морщинка – это поэма о затаенной страсти и обещании любви. Она великолепна!

– В ее-то возрасте? – удивилась Любочка.

– У истинной женственности нет возраста…

– Говорят, у нее веснушки, – хихикнула секретарша.

«Как она вдохновенно, девственно глупа! – подумал Юрий. – Даже смеяться не хочется. Пустышка в красивой обертке… Но почему я сижу с ней за одним столиком, разговариваю?»

– Потанцуем? – предложил он, чтобы хоть чем-то заполнить время.

Любочка с готовностью вскочила, не дожидаясь, пока он отодвинет ее стул. Она вся дрожала от возбуждения. Медленные звуки танго напомнили Юрию, как он десять лет назад танцевал с Анной… волнуясь, словно перед прыжком в небытие… Те минуты упоения остались в памяти столь же острыми, незабываемо трепетными. Ни годы, ни привычка оказались не властны над ними. Впрочем, разве он привык к Анне? Его отношение к ней можно назвать как угодно, но только не привычкой…

– Во что она была одета? – спросила Любочка.

Юрия словно окатили ведром холодной воды.

– Кто?

Он думал об Анне, представляя ее лиловое платье, фиалки в надушенных волосах.

– Ну, Катрин Денев!

– Точно не помню, – буркнул Юрий. – Кажется, в черное платье.

– А драгоценности на ней были? Бриллианты?

– Нет. Ничего – только длинное черное платье.

Любочка была разочарована. Знаменитости – самые обычные люди. Чего вокруг них столько шумихи?

Юрий догадался, о чем она думает. Ему захотелось возразить.

– Катрин Денев так хороша, что любое украшение блекнет перед ее красотой.

Секретарша смотрела на него с наивным недоумением.

«Она ничего не понимает, – думал Салахов, обнимая в танце ее горячее тело. – Наверное, решила, что я умираю от желания переспать с ней, за тем и пригласил сюда. Что-то вроде предоплаты. Фу, как нелепо вышло!»

Танец кончился, и Юрий проводил Любочку к столику. Говорить было не о чем, поэтому после десерта господин Салахов предложил проехаться по городу. Она с радостью согласилась.

«Наконец-то! – замирая от восторга, думала Любочка. – Наступает миг, о котором я мечтала все эти годы!»

По дороге Юрий подал знак водителю остановиться и вышел. Вернувшись с букетом роз, он преподнес цветы секретарше. Надо же как-то сгладить ситуацию. Женщина ждет, что они сейчас поедут в гостиницу, закроются в номере и…

Словом, надеждам Любочки не суждено было сбыться, во всяком случае, в этот вечер. Салахов проводил ее домой, поблагодарил за приятно проведенное время и… уехал. Она не спала всю ночь, теряясь в догадках, чем не угодила шефу. Слезы текли ручьями. Ну что за невезение? Все так замечательно складывалось – пригласил на ужин, повез в «Европу», подарил обалденные розы и… ничего?!

Под утро Любочке удалось убедить себя, что Юрий Арсеньевич не кобель какой-нибудь, а приличный, интеллигентный мужчина, и тащить даму в постель после первого же свидания ему не пристало. У них все еще впереди – и признания, и прогулки при луне, и поцелуи, и секс…