До свадьбы дяди оставался год, а бабушка уже начала по вечерам вязать носки из ковровых ниток на трех спицах. Эти носки были похожи на маленькие сумахи – ярко-красные с синими и желтыми узорами. Иногда к носкам пришивают кожаную подошву, чтобы служили дольше. Таких нужно было связать много, ведь бабушка будет дарить их гостям, а на свадьбу придет все село, приедут родственники из других сел. Если кого-то не позвать, обидятся. За полтора месяца до свадьбы мой дедушка начал ходить по домам, чтобы передать приглашение. Если пропустить хоть один дом, обида будет на всю жизнь, и здороваться перестанут.

В том году ураза-байрам пришел в конце апреля. Все открывали уразу, готовили много чуду с мясом и курзе с мокрицей и пастушьей сумкой. Траву мы собирали у нас в саду под фруктовыми деревьями. Особенно много было мокрицы. Мы собрали три чана травы, перебрали ее, очистили от корешков, хорошенько промыли. Мама мелко нарубила траву ножом, добавила сырые яйца, толченный грецкий орех. Бабушка раскатала тесто, вырезала из него стаканом кругляшки, и мы лепили курзе с травой.

– Только урусы не умеют лепить курзе, – говорила бабушка, – они лепят пельмени.

Я тогда не знала, кто такие урусы, у нас в селе урусы не жили, но я тоже не умела лепить курзе. Нужно было так соединить края теста, чтобы получилась косичка. Трава давала сок, тесто намокало, и лепить становилось еще трудней. Я боялась: если не научусь лепить курзе, то превращусь в уруса. Бабушка смеялась и говорила: «Если не научишься, никто замуж не возьмет. Будешь как Нажабат».

Нажабат жила в соседнем доме. Ей было двадцать восемь лет, она была очень старой. В молодости к ней посватался парень из соседнего дома с другой стороны. Это был такой позор для ее родителей, потому что эти две семьи всегда дружили. У них во дворе была общая калитка.

– Совести у них нет, у этих Улубековых, – сказала бабушка, быстро работая пальцами: за минуту она могла слепить десять курзе. – Так опозорили Нажабат, что больше никто не захотел на ней жениться.

Если бы между дворами не было калитки, родители Нажабат могли бы согласиться. Но калитка была, в детстве Нажабат с тем парнем бегали через нее и играли в одном дворе, поэтому он был ей как брат. Какой позор жениться на девушке, которая тебе как сестра! Грех какой! Когда Улубековы опозорили наших соседей сватовством, их сыну пришлось уехать из нашего села, потому что на годекане старики его осудили. А Нажабат прятала свой позор дома и редко выходила на родник. Ее братья забили калитку гвоздями и перестали здороваться с Улубековыми.

Через несколько лет тот парень вернулся из России. Он так разбогател, что начал строить кирпичный дом. Он мог взять любую девушку, и любая бы с радостью пошла за него, но он снова прислал к соседям родственников и дорогие подарки. Говорили, среди подарков было даже кольцо с большим красным камнем. Их семья согласилась, хотя Нажабат уже была старой девой и ухаживала за детьми братьев. Старики на годекане ругались и качали папахами недовольно – зачем такой позор на наше село? Если в другом селе узнают, то будут смеяться над нашим селом. Зачем нам это? Но Аллах этих Улубековых наказал, и правильно сделал. За несколько дней до свадьбы тот парень утонул в реке – и правильно ему. Его кирпичный дом так и остался недостроенным. Братья Нажабат опять перестали здороваться с Улубековыми. Теперь, встречая друг друга на дороге, они все время отворачиваются и смотрят в сторону, как будто видят там что-то интересное. Клянусь Аллахом, я тоже туда смотрела – ничего интересного там нет!