– Как же свет, Верония? Что скажут другие? – воскликнула Лотти. Она поджала губы, а ее руки потянулись к подруге. – О тебе же тогда начнут говорить как о грубой и бестактной. Это погубит твою репутацию! Ты забываешь, как мы заслужили прием в загородных домах. Как видно, в тюрьму нас еще не отправили.

– Без лжи тоже можно завоевать славу: дама в письме обещала прийти еще раз. Держу пари, что она расскажет обо мне подругам, а там и до приглашения в светский круг недалеко.

Лотти молча отвернулась. Слова подруги вонзились в ее сердце. Верония застыла в ожидании. Повисло гнетущее молчание.

– Знаешь, что отличает тебя и меня? – вставила Верония. Среди тишины ее слова звучали как гром.

– Что же? – робко спросила Лотти.

– Ты хочешь понравиться всем: от простолюдин до аристократов. Я же освобождена от этого желания. Мы не владеем тайной магией, чтобы одним махом притягивать к себе восхищенные взоры каждого. Уж лучше я создам вокруг себя темный ореол мистики и отпугну кого-нибудь, чем буду постоянно играть чужую роль на сцене жизни.

Лотти побледнела. Верония точно попала в самую цель: она не раз видела, как каждый день Лотти напоминали про ее положение в пансионе. Лишь ее живость нрава позволяла ей избежать дурных насмешек. Сейчас она теребила ленточку сорочки и хранила молчание. Тень проскочила на ее лице. Чтобы вдохнуть в нее былую живость, Верония подошла к ней ближе и с нежностью сказала:

– Не думай, что я тебя останавливаю. Напротив, буду настаивать, чтобы ты продолжила добиваться своего. На сей раз я тоже скажу тебе кое-что, как твой друг. Трать свою любезность и воображение разумно. Даже мои карты не знают, чем обернется ласковое слово не тому человеку. Слышишь меня?

Лотти прояснилась, ее губы скривились. Она резко задрала голову, хоть и избегала встречи с глазами подруги, через силу ответила:

– Я знаю, что и как мне делать. Магия, о которой ты говорила, существует, называется она учтивостью и вежливостью. Моя цель так близка, что я не упущу шанс. Скоро ты увидишь, как окупятся мои золотые слова.

Жена чиновника снова явилась в салон через три дня. Она попросила Веронию погадать для нее, на что тотчас услышала положительный ответ. Покупатели в зале оглядывали гадалку рядом со знатной особой. Жена чиновника носила тончайший муслин, опоясанный белой лентой, который подчеркивал ее по-детски сложенное тело. Веронии только вчера исполнилось двадцать, но с тонкими чертами лица и в серых одеждах ощущала себя на пять лет старше своей клиентки. Она наверняка примерно одного возраста с ней. Верония вынула из шатлен карты и, мешая их в руке, со всей учтивостью обратилась к даме:

– Что хотите узнать у судьбы на этот раз? Или, возможно, вы хотите предупредить еще одну беду?

– Сегодня я желаю узнать больше о себе, – сказала она с таким изяществом и легкостью, какая свойственна великосветским дамам. – Не могли бы вы, мисс Шарлин, сделать расклад на мой нрав? Кофейная гуща ничего толкового мне не показала.

Верония пригласила даму сесть за стол напротив нее. Она достала колоду и разложила тринадцать карт рубашкой вниз. На каждой из четырех сторон стола было по три карты, когда как в центре лежала одна. Этот расклад позволял заглянуть в душу гадающего. Верония обратилась к картам на нижней и правой сторонах. Что же эта дама скрывает? Каждую из карт Верония видела как образы, из которых складывалась судьба женщины. Над головой у дамы была ясность. Дама пытливо смотрела на Веронию, что водила пальцами по раскладу.