Охранник Сергей сказал, что смена была не его. А тот, кто дежурил, сейчас на больничном.

– На камерах не видно, чтобы кто-то посторонний заходил на территорию поселка. Если только этот бродяга пришел со стороны рощи. Других версий у меня нет.

– Но там же стоит ограждение и дорога совсем не пешеходная? Тем более была ночь, – усомнилась я.

–Вадим Михайлович просил вас не писать заявление, – опустив глаза, сказал Сергей. – Если ничего ценного у вас не пропало, то… В общем, лишняя огласка поставит пятно на нашем имидже. Сами понимаете.

– Сейчас я оценю масштаб ущерба и подумаю. Пока ничего обещать не могу, – фыркнула я и вернулась в машину.

– Что-то случилось? – спросил Денис, видя, что разговор с Сергеем меня расстроил.

– Не думаю, что вам интересно будет во все это вникать, – сказала я, когда мы уже ехали по улице, на которой находился мой дом.

– Мне интересно, честно, – сказал Денис. – Скажите, где припарковаться.

Мы подъехали к дому, в котором в последний раз я была с Сашей незадолго до его исчезновения. Так странно было сейчас входить в наш двор с другим человеком. Такая тоска накатила на меня, что слезы сами собой потекли по щекам.

Я шла впереди, и Денис не мог видеть того, что со мной происходит.

Здесь все замерло, будто мой муж скоро вернется, и мы продолжим наш обычный пикник. Будет вкусный шашлык и вино, мы сядем на вот эти самые качели, укутаемся в мягкий плед и просто помолчим. Нам все ясно без слов, а потом Саша отнесет меня в нашу спальню и не отпустит до утра…

Снова слезы душили. Я так старательно избегала посещения именно этого дома, что теперь больно было даже ступать по вымощенной серым камнем дорожке, которая вела к дому.

– У вашего дома единственного на улице такой низкий забор, – с улыбкой произнес Денис, догоняя меня.

Я прятала лицо, но он увидел, что слезы капают на куртку и оставляют мокрые точки на светлой ткани. Денис взял меня за подбородок, осторожно, и повернул лицо к себе. Такая грусть отразилась в его глазах, как будто он сам видел те сюжеты, что покручивались у меня в голове.

Он взял меня за плечи и обнял, прямо на пороге дома. И я разрыдалась еще сильнее. Плакала почти навзрыд, настолько горько мне было.

Мужчина гладил меня по волосам, обнимал и крепко прижал к себе, стараясь успокоить. Я постепенно затихла. Подняла заплаканные глаза и посмотрела на моего спасителя. Нет, теперь я точно вижу, что это не Саша. Не понимаю, почему при первом знакомстве в автобусе спутала его с мужем.

– Прошу вас, не надо плакать. Я не могу видеть женские слезы, – сказал он тихо. – Я понимаю, что здесь все напоминает о муже, но вам нужно крепиться.

Такой способности сопереживать я не встречала давно. Я поблагодарила его еще раз. За то, что вытер мои слезы и успокоил.

– Элечка, а я ждал вас раньше, – сосед свесился через забор и наблюдал, как я стою с неизвестным мужчиной в обнимку перед собственной дверью.

– Добрый день, Эдуард Владимирович,– сказала я, отстраняясь из объятий Дениса.

Мне стало стыдно. Сосед решит, что веселая вдова с новым кавалером прикатила на дачу и решила обниматься у всех на виду.

– Я сейчас зайду к вам. Двери я не стал закрывать, а вот калитку замкнул, чтобы еще кто-то не пробрался.

Мы вошли в дом. Денис держался позади меня, а я неуверенно ступала по такому знакомому полу, оглядывала свою мебель. После того, как в мой дом пробрался посторонний человек, у меня нет чувства безопасности, даже несмотря на то, что я нахожусь здесь не одна.

Дверь скрипнула легко, и следом за нами спешно вошел Эдуард. Он бегло поздоровался с Денисом и обогнул его, пришел ко мне в кухню.