Потом подвезли мины (вернее, их муляжи), мы, по отделениям, устанавливали минные поля, потом разминировали чужие с миноискателем. Несколько мин так и не нашли. Один черт, некто П-н, в процессе разминирования, обвешанный соответствующими девайсами, подскользнулся на мине, которую кто-то так удачно прикрыл дерном. Упал так, что миноискателем разбил себе губу… Долго над ним пёрлись.
В основном это всё.
Все по нескольку раз сходили в наряды. Самое страшное – попасть в столовую – в посудомойке воняло такой прелостью, что тошнить начинало через пару секунд после того, как ты туда попадаешь. Я был тока дневальным – 4 часа стоишь на тумбочке и докладаешь когда требуецца. Тоска. Хотя ночью мне стоять нравилось – я частенько отходил в сортир поблизости и долго курил на окне, глядя на луну и огоньки по берегам озера. Вообще, от нарядов все косили, как могли, и это можно понять, благо были наряды, где впахивать надо было не по-децки. В казарме стояло такое амбрэ, что падали даже пролетающие за окном мухи…
Из-за плохого заточа на второй день у половины народа начался понос, у второй половины запор и никакие таблетки не помогали… Но к концу второй недели все нормализовалось. Тупели все стремительно, под конец двое стосов подрались из-за того, что не поделили место в строю. Маразм!
Свободное время было, и все убивали его по-своему. У многих начался бзик и, раздобыв иголки и куски наждачки, они часами драили свои пряги до блеска (я этого не понимаю, все равно в конце их пришлось сдать, к тому же тускнели они очень быстро), кто-то часами зависал на турниках, кто-то хавал все, что под руку попадёцца от стресса (была пара кренделей, которые приперли с собой по чемодану хавчика… мама дала на дорожку… гыгыгы). Нам выдали фляги, и сообразительный народ в увольнениях (каждый сходил в среднем два раза, отпускали группами по 8-10 человек на 3–4 часа, не разбежишься…:((() наливал в них водку и пиво. В общем, отдыхали.
Присягу принимали в Ростовском Кремле, где снимали «Иван Васильевич меняет профессию». Впрочем, шоу началось еще с утра, так как с 8 утра начали приезжать родственники и сочувствующие; под стоянку командир распорядился отдать плац. Картина – куча тачек на плацу, рядом с каждой стоит курсант и куча родичей, курсант затачивает все, что ему привезли родные, и с набитым ртом пытаецца что-то рассказывать. Чавканье стояло на всю часть… Ко мне приехали родичи: родители и девушка. Как же я хомячил…
Присяга ничем особенным не запомнилась, не считая в сисю бухого оркестра и довольных родительских лиц, а также полностью уничтоженных запасов медовухи в местной кафехе. Меня забрали домой в тот же день; те, за кем не приехали, поехали чуть попозже. В тачке было одно свободное место, и с нами напросился М. Мы попросили тормознуть у ближайших палаток. Не сговариваясь вышли и взяли себе по 3 литра пива, причем первый выдули практически минуты за две там же в палатке; офигели все – и родственники, и продавщица. Остальное пили в дороге, у палаток останавливались еще дважды.
Отлеживался дома я дня 2, потом жизнь вошла в привычную летнюю колею. Как обычно, каменные джунгли, работа (я работаю с 3-го курса), потные, запаренные жизнью сограждане в подземке, начальница-стерва, бары, текила, хулиганы, родители, друзья, Боб Марли, Rammstein или Сплины в плеере и еще много чего.
Все как у всех (или почти у всех).
Единственный баг, который я у себя после сборов обнаружил, – я еще недели три на улице и в метро подстраивался под ногу впереди идущего… Кто был – тот поймет.