Денег нет даже на хавчик… Последние бабки вложены в инет-карту. Сёдня вечером должна с дачи подтянуться матушка, наемси… А то такое чувство, что живот к позвоночнику прилипает…
В обеденный перерыв спер в супермаркете по соседству пачку какого-то печенья с прослойкой (чтобы не привлекать внимания, пришлось купить чупа-чупс. Охранник, сука, косился на мою бритую голову. Но ничего не предпринял)…
Схомячил его (печенье, а не охранника) в комнате отдыха с чайком, стрельнутым у одного доброго человека. Ни наелси…
Ностальгировал по своей студенческой молодости (тогда мне доводилось и в голодные обмороки падать…). В долг я не беру принципиально за редкими исключениями (у бати брал на лечение, еще пару раз, но только когда действительно – ВИЛЫ!!!!). За последний год я твердо понял одно – планировать финансы у меня не очень получается – я трачу все, что зарабатываю. Мне кажется, глупо копить на будущее – в этом сумасшедшем мире его у нас нет… Слишком всё нестабильно вокруг. Я стараюсь получить максимум впечатлений и удовольствий сразу. Зато уже сейчас есть, что вспомнить. Боюсь думать о будущем. Не хочу. Я живу настоящим, этим днем, а не завтрашним. А чаще всего не живу, а выживаю…
На празднички никуда не едем… Обстоятельства обломали… Опять один все выходные тусоваться буду… Опять ни одного звонка… Нажрусь или накурюсь в хламину! Жалко не с кем. Пока. У всех уже какие-то мутки, а я в пролете… No money – no kaif… (а денежки-то будут. Гыгыгы). Хотя, мож, кто и вспомнит. Лано, будем творить историю своими конечностями!
3,14здец!!!!!! Я зол как не знаю кто!!!!!!!
Вчера вечером позвонила сестра – ее избили в С***х, где она бухала с компанией в одной из местных рыгаловок. Просто пипи вышла сделать… Бля, как представлю, что у Огонька (я ее так называю, потому что в ее волосах преобладают медно-красно-оранжевые тона) с лицом…
Нет слов, одни голые эмоции…
На работу, халтуру и бабки с утра был положен большой и толстый…
Родаки уехали на дачу, а я с утра сел на телефон и обзвонил всех, кого мог достать.
13. 40
Человек был установлен и ему была забита стрела. Постарались хорошие знакомые К-ка из местной банды того района. Ублюдок сказал, что будет со стаей товарищей. ОК.
15. 30
Навестил «болезную» сестричку. Ох*ел.
17. 00
Встретился в метро с братами. Подъехали К-к (как обычно, датый, на этой неделе ему в очередной раз сломали нос… ему на все по х*й), А. с одним из своих мордоворотов, несколько митинских бандерлогов, пара парней из секции, где я занимался. Почти все на говнодавах, некоторые с аргументами. Выдвигаемся на место. По дороге короткий инструктаж – махаюсь только я с мразью, остальные следят, чтобы все было нормуль, в драку вписываются только по необходимости, если начнет действия другая кодла.
17. 15
Прибыли на место стрелы. Ублюдки уже там. Начинаем сходиться. Вперед выхожу я, навстречу выходит этот недоношенный. Разевает *бало и начинает вещать. Я настолько зол, что не слышу и не понимаю его. Перед глазами лицо сестры. Хочется калечить и убивать.
Обрываю его на полуслове ударом ноги в живот изо всех сил. Он складывается пополам, начинает блевать, я добавляю руками и ногами по голове, по ребрам, перед глазами ярко-красная пелена, реву, как мотокультиватор. Из их кодлы один дергается в мою сторону, К-к сразу же с треском засаживает ему суровый свинг в челюсть. Тот приваливается, пытается встать, но не может, сплевывает осколки зубов изо рта. К-к тут же без перерыва засаживает в чучельник еще одному…
Остальные наши тут же начинают подтягиваться, но оппоненты поднимают руки и начинают кричать: «Все, все, пацаны, хорош, оттащите его! он же его убьет! мы не хотим драться!». А., Т. и еще двое с трудом оттаскивают меня, я что-то ору, по лицу от злости катятся слезы от того, что мне не дали добить урода… Я в ярости! Противник лежит без сознания в крови и блевотине, они со страхом косятся на мое лицо. А. орёт, чтобы быстро пошли на х*й вместе со своим мудаком и надолго съ*бывали из города, иначе будет очень плохо. Насчет второй части его совета не знаю, а первой части они последовали очень быстро. Меня уводят… Трясет всего, руки ходят ходуном, внутри как будто факел, который жжет и не дает успокоиться.