На оставшихся производствах проводилась политика частичной конверсии, и в условиях повального дефицита промтоваров она принесла свои результаты – уже в 1924–1925 годах военные заводы получили мирных заказов на 27,4 млн рублей, что, безусловно, помогло улучшить их финансовое положение. Таким образом, сохранение ядра военно-промышленного комплекса в кризисные годы сыграло для последующего динамичного развития ВПК не меньшую роль, чем создание промышленной и сырьевой базы по всей стране, позволив сохранить технологическое наследие и кадровый потенциал «оборонки» Российской империи.

В 1990-е годы советский опыт сохранения ВПК в условиях кризиса был едва ли не полностью забыт. В отличие от 1920-х годов, когда военная промышленность Российской империи, изношенная годами войн и революции, была на грани гибели, к моменту распада СССР его ВПК на фоне прочих отраслей экономики, находившихся в кризисе, оставался достаточно жизнеспособным. Признаки надвигающегося кризиса в этой отрасли начали проявляться еще во времена позднего Брежнева, но именно результаты реорганизации, сокращения и конверсии военной промышленности в ходе реформ 1980–1990-х оказались для постсоветского ВПК катастрофическими. Начавшаяся в 1992 году массовая приватизация пришла и в военно-промышленный сектор. В 1992–1995 годах на базе предприятий российской «оборонки» было образовано 1100 акционерных обществ открытого типа, большинство из которых сразу оказались в крайне тяжелом финансовом положении. К примеру, 20 % были объявлены банкротами уже в начальный период их деятельности. С 1997 по 2002 год обанкротились еще 160 оборонных предприятий.

Почему же успешные предприятия банкротились после приватизации? Дело в том, что частные собственники не были заинтересованы в сохранении дорогостоящих мощностей военного производства, поскольку из-за экономического кризиса государство было не в состоянии выдавать военные заказы. В результате новым владельцам, чтобы выжить, проще и выгоднее было распродать все полученное имущество, оборудование и запасы продукции, а после ликвидировать предприятие или продать то, что от него осталось. Таким образом, главным результатом проводившейся в 90-е годы приватизации стало не повышение эффективности управления ВПК, а значительное сокращение общего числа предприятий и организаций, работавших в этой отрасли. Например, по состоянию на 1 января 1992 года в стране было 2456 таких предприятий, к 1 января 2000 года их осталось 1690.

Но самой опасной чертой приватизации 1990-х годов было участие в приватизации предприятий уже российского ВПК иностранных физических и юридических лиц, а также аффилированных с ними иностранных структур. Согласно расследованию Счетной палаты, проведенному в 2002 году, такие собственники владели

• более чем 10 % обыкновенных акций как минимум в 47 акционерных обществах;

• пакетами, превышающими размер блокирующего, в 22 акционерных обществах, в том числе в 12 акционерных обществах авиационной промышленности.

Это создало прямую угрозу для научного-технического потенциала отечественного ВПК. Пользуясь пробелами в законодательстве, а порой и в обход закона, иностранные собственники и компании вели целенаправленную работу по получению прав на интеллектуальную собственность, созданную российскими авторами за счет бюджетных средств, выделенных «оборонке». Работало это следующим образом: новые изобретения военной направленности напрямую передавались в патентные ведомства иностранных государств, минуя получение российского патента. В 1992–2000 годах в США зарегистрировано более 1000 патентов на технологии военного и двойного назначения, где авторами являются российские изобретатели, а обладателями патентов и исключительных прав на них – иностранные юридические и физические лица. Среди них были разработки в области электронной, лазерной, волоконно-оптической техники, технологий переработки нефти и газа, органической химии, медицинские разработки и др.