Энрико Дандоло[26] устало покачивался в седле коня, мерно идущего по плотному, утоптанному снегу проторенного пути. Долгое путешествие подходило к своей цели, а он сам находился на грани полного разочарования.

Получив большое письмо от Анны, мать оживилась и буквально расцвела, сбросив, по меньшей мере, лет пять, а то и десять. Все уже давно смирились с гибелью сестры. Все, кроме нее. И тут такой подарок.

Альберто[27] же, новый глава семьи, не очень хотел отправлять кого-то в такую даль. После стольких обманов и провокаций он уже ни во что не верил. Однако Франческа[28] была непреклонна. Мало того, она вновь привлекла своих родичей из рода Морозини, изыскала людей с деньгами и чуть ли не пинком отправила своего сына Энрико проверять эту ниточку. Очень уж хорошо было написано письмо. По мнению всех родичей, знавших Анну, – автор письма явно был с ней знаком. Да и почерк изрядно походил. Хотя мама не сомневалась в авторстве.

И вот он, изрядный повеса, привыкший к солнечной Италии, приехал в эту северную глушь. Если бы из-за дерева вдруг вышел песьеглавец, Энрико не удивился бы. Останавливало его от возвращения только природное любопытство и привычка доводить до конца начатые дела. Наверное, по этой причине мама и отправила именно его в этот поход.

– Ваша милость, – вырвал его из задумчивости начальник отряда охраны.

– Да, что? – хмуро поинтересовался Энрико.

– Нас встречают, – произнес Витторио[29] и кивнул куда-то вперед.

И действительно – по дороге им навстречу шел конный отряд человек в сто. Их вид разительно отличался от всего, что Дандоло видел в округе. Необычайно длинные копья с маленькими флажками у наконечников и ярко-синие гербовые сюрко. А ведь жители округи не употребляли гербов на одежде. Да и вообще принадлежность к тому или иному сеньору никак старались не обозначать.

Что ждать от этого отряда, было непонятно, поэтому Витторио выдвинул вперед всадников и велел изготовиться арбалетчикам. Да, да. Не только Генуя имела славных арбалетчиков, но и практически все города севера Италии. Просто Генуя умело ими торговала, умудрившись снискать славу и известность своим наемникам. А Венеция скромно употребляла для своих нужд. Вот как сейчас.

Однако «синие» всадники не опустили копий и не разогнались для атаки. Вместо этого они, сблизившись, попытались выяснить – кто это движется, откуда, куда и зачем.

К счастью, Энрико решил последовать совету «автора письма» и купил в Венеции на рынке несколько рабов из Северо-Восточной Руси. Из числа тех, кто уже освоился с итальянским языком. Вот они и пригодились для ведения переговоров. В очередной раз.

Как оказалось, о каком-то воинском отряде, идущем на Москву откуда-то издалека, сообщили «добрые люди». Посему князь и отправил кирасирскую роту встретить гостей.

– Как князь узнал о нас? – поинтересовался Энрико.

– То мне неизвестно, – ответил командир кирасирской роты. – Не моего ума дело.

– Но нас никто не обгонял!

– Даже птицы? – лукаво прищурившись, поинтересовался Петр Бирюк[30], который прекрасно знал о голубятне и голубиной почте, что применяли лазутчики юного князя. Ну как применяли? Потихоньку осваивали. Итальянцу этого намека тоже хватило. Он просто не ожидал, что в этой глуши кто-то держит голубиную почту.

– Твой князь – Дмитрий, сын Ивана?

– Да, – кивнул Петр. – Дмитрий Иванович Московский.

– А нет ли при нем некой Анны? – оживился Энрико, ведь князь, упомянутый в письме, действительно имелся.

– Как же нет? Есть Анна Андреевна. Хотя она называет себя дочерью Андреа.