– Спасибо, что забежала.

Он колол дрова, громко и быстро работая топором. Обычно сын всегда ему помогал. Но… не сегодня.

– Не за что, – бросила в ответ и прошла в комнатку, осторожно подпирая дверь. На кровати лежал мальчик восьми лет. Щеки его горели, горло увеличилось в размере. Ребенка трясло в лихорадке.

Нахмурилась, присаживаясь на кровать, задирая пижаму. Высыпания красного цвета покрывали большую часть кожного покрова. Заметив на столе настойку с приторно-цветочной смесью, поправила одежду мальчика и спросила:

– Что ты ел или пил?

– Ничего… – кое-как прохрипел он, так и не открыв глаза.

– Ничего? Может, настойку? – осторожно спросила.

– Лишь бабулин сироп. Таньяна для меня его варила.

– Тетя Лида видела?

– Да…

Закрыла глаза. Старая знахарка не лечила, а калечила. Давным-давно ее выгнали из прайда. Она пользовалась варварскими методами предков, не исключая летальные исходы, заявляя, что Луна призвала. Дриан выгнал старуху, но оборотни продолжали бегать к ней в глушь леса, в надежде увидеть чудо от суровой магии старой веры. Лидия, дочь Таньяны, прикрывала ее. Я пробовала разговаривать со знахаркой, как и с дочерью, но мои усилия оказались тщетны. Женщины не воспринимали меня всерьез, а доказать… я не могла. НИКОМУ. Поэтому Дриан отправлял меня исправлять их ошибки. Иначе не получалось.

– Сколько выпил? – спросила, ощущая ярость и нетерпеливость черной триады. Она рвалась к мальчику. Была с ней согласна. Он слишком много выпил этой отравы.

– Почти все.

– Понятно.

– Лидия сказала, что мне нельзя обижать бабушку, ведь ее настойки мне всегда помогают.

Скривилась, ужасаясь странному мышлению львицы. Помогают… Сколько можно? А ведь она окончила медицинский университет, должна понимать, что выписывает аллергику.

– Это да… нельзя обижать. Но все же… она кое-что забыла добавить.

– Что?

– Сон.

– Я не могу…

– Не переживай, я помогу тебе уснуть, а сон… лечит. Когда проснешься, будешь прежним. Только… ты не должен подглядывать.

Мальчик кивнул и вымученно улыбнулся.

– Спасибо, – вдруг услышала я.

– Нет, я только помогу уснуть…

– Я чувствую тепло. Такое же… как у моей мамы. Жаль, что ты не пара моему отцу.

– Нет, лучше твоей мамы никого нет. И я пара Дэйва.

– Но она ушла от нас, покинула, а ты есть, – с грустью проговорил он. – Но и Дэйв мне нравится. Он пообещал научить меня стрелять.

Усмехнулась. Порой Дэйв вел себя как ребенок и в то же время серьезно. Муж преподавал несколько физических дисциплин. Все подростки с большой охотой бегали к нему.

– Твоя мама очень любила и гордилась тобой. Она всегда рядом… в твоем сердце, как и в папином.

– Правда?

– Конечно.

– Ладно… А если у вас будут дети с Дэйвом, я хочу быть парой вашей девочке. Можно? Чтобы она была доброй и красивой.

Не могла удержаться от улыбки. Провела пальцами по волосам мальчика и попросила:

– Спи. Главное – не смотри. Обещаешь?

– Обещаю…

Положила руку ему на горло и призвала черную триаду, полностью отдавая власть дикой львице, наблюдая, как она выпорхнула темным облаком, погружаясь в ребенка. Немного времени прошло, как меня стало трясти: черная нашла проблему, призывая белую. Та не заставила себя долго ждать: накрыла черную триаду туманом, пропуская через меня искрящуюся энергию, оставляя пустоту и мрак.

Очнулась внезапно, с трудом поднимая голову. Посмотрела на мальчика и увидела, что он спит. Поднесла руку ко лбу и поняла, что жар спал. Теперь дело за малым.

Кое-как поднялась, ощущая усталость. Еще бы дойти до дома…

Прикрыла дверь и, пошатываясь, поплелась на улицу. Тревора не увидела, чему искренне порадовалась. Объясняться не было сил и слов. Выглядела я сейчас ужасно, как и чувствовала себя.