Я внимательно изучаю небо, на котором сейчас нет ни облачка, и выдавливаю улыбку:

– Спасибо, мы вам обязательно позвоним.

– Спасибо за совет, дружище! – хмыкает муж, но простоватый парень не замечает иронии. А стоит таксисту отъехать, как Лёша припечатывает вслед: – Тупой деревенщина.

Ничего не говоря, прохожу мимо и уверенно ступаю на покачивающийся мост. Внизу, в щелях между толстыми досками, прямо под моими ногами бурлит горная река. Вода какого-то нереального бирюзового цвета шумным течением врезается в камни, в скалистые берега, извивается, меняет направление, чтобы воссоединиться снова, когда препятствия миновали.

Я держусь за стальные тросы обеими руками и делаю шаг за шагом. Чем ближе я к середине моста, тем больше его качает и шатает. От тяжёлых шагов Алексея деревянное покрытие под ногами часто подпрыгивает в такт. Мне даже кажется, что он делает это специально – чтобы позлить или ребячества ради, я не знаю, но мне становится тревожно. Впрочем, тревога постепенно спадает, стоит ступить на твёрдую поверхность противоположного берега реки.

Мы уходим по вытоптанной тропе всё глубже в лес. Здесь ещё влажно после тумана, но на дорожке нет грязи, ноги не проскальзывают по земле. Среди вечнозелёных сосен яркими красками взрываются жёлтые листья берёз и клёнов. Разогревающийся от солнечных лучей воздух пахнет хвоей, сухой травой, горной свежестью. Я судорожно вздыхаю его на полную грудь и медленно выпускаю.

Где-то через час тропинка резко вихляет вверх. Лёша берёт меня за руку и идёт первым. Моя рука в его ладони ощущается странно. Я уже отвыкла от тесных телесных контактов с кем-либо.

Муж затаскивает меня на первую горку и отпускает мою руку. Мы идём дальше. Иногда перебрасываемся незначительными фразами, вроде: “Смотри, какой вид” или “Интересное растение”, немного обсуждаем эту тему и снова надолго замолкаем. Лицо супруга постепенно разглаживается, и вскоре Лёша даже начинает насвистывать бодрый мотивчик.

Чем выше мы поднимаемся, тем больше сгущаются облака, а тропинка – сужается. Твёрдая земля под ногами всё чаще перемежается скользкими камнями. Наступать на них не особо приятно – ноги так и норовят разъехаться в разные стороны.

Температура понижается, а до облаков, кажется, можно дотянуться руками. Я смотрю под ноги, чтобы не запнуться, изредка бросая взгляд по сторонам. Тропа проходит в каких-то полуметрах над резким обрывом и убегает всё ближе к краю.

Здесь проходит самый опасный участок пешего маршрута – между выдающейся вбок скалой и обрывом, о чём свидетельствует предупреждающая табличка. Несмотря на то, что тропа достаточно широкая, чтобы пройти нормально, я всё равно начинаю двигаться более медленно и плавно, практически семеня бочком.

Лёша оборачивается взглянуть на меня.

– Лада, ты как? Нормально?

– Да, всё хорошо.

– Давай руку, трусишка! – усмехается он. – От страха-то, поди, коленки трясутся?

– Есть немного, – сдержанно улыбаюсь ему.

Обхватываю протянутую руку, и Лёша проводит меня по этому участку. А за поворотом поджидает неприятный сюрприз. Видимо, произошёл какой-то сход горных пород – тропа прерывается из-за груды камней, палок и прочего мусора. Зато начинаются подвесные мостки, чтобы обогнуть препятствие.

– Хочешь пойти вперёд? – спрашивает муж, пока я изучаю хлипкую на первый взгляд конструкцию. – Могу пойти первым…

– Давай.

Лёша уверенно ступает на мост, немного отходит и говорит мне:

– Иди следом, почти не качает даже.

Я до побеления сжимаю руки вокруг натянутых тросов и медленно продвигаюсь по мосту.