Уже к вечеру Мария приехала на извозчике к домику старухи на краю кладбища. В сумерках проглядывали черные кресты, на могилах еще светились лампадки и свечки, словно блуждающие огоньки. Извозчик должен был дожидаться её возвращения. С нервной дрожью Мария постучала в дверь, и ей открыла старуха, закутанная в серый платок. Она провела гостью в просторную комнату. Везде висели пучки сушеных трав, на полках размещались разные бутылки с жидкостью. В печи пылал огонь, а на деревянном столе стояла свеча в подсвечнике и чашка.

Хозяйка оглядела Марию острым пронзительным взглядом и предложила сесть в кресло рядом со столом, а при виде щедрых подарков довольно улыбнулась. Мария достала из корзины сахар, кофе, большой свиной окорок и даже коньяк, присела в кресло и стала объяснять по какому делу приехала. Старуха поблагодарила за подношения, и, окинув пронизывающим жестким взглядом купчиху, сказала:

– Хорошо, я сделаю, как вы хотите, и уже в ближайшие дни ваш избранник будет ваш, а сейчас я кое-что приготовлю для вас – и с этими словами колдунья вышла в соседнюю комнату.

Вернулась оттуда с черными свечами, флаконом с бурой жидкостью, с жаровней, в которой уже горели угли, и горшком с водой, а также в руках у неё был мешочек с могильной землей и травами. В жаровню она кинула каких-то сушеных трав, оттуда сразу повалил дым, зажгла три черные свечи, и нараспев стала читать слова заклинания из старой книги в черном переплете:

– Санатас, Куиссор, Карракос, Арне, Феппе и Эллера… , жгите сердце… Затем в горшок с водой капнула какой-то красной жидкости из своего флакона, и вода зашипела, закипела, будто на огне. А в это время за окном словно поднялась буря, ветер завыл в трубе, а в соседней комнате как будто раздавались чьи-то тяжелые шаги.

Марию передернуло, затем её охватило оцепенение, но она стойко решила довести дело до конца. Когда колдовское действо завершилось, колдунья перелила воду из горшка в бутылку и отдала купчихе вместе с мешочком, в котором были заговоренные травы вперемежку с погостной землей. Эту смесь надо было рассыпать у порога конторы Михаила и у крыльца его дома, а воду изловчиться и подлить в стакан с чаем или водой и подать это питьё ему. Мария щедро заплатила вдобавок двадцать рублей старухе, забрала бутыль и мешочек, и, твердо уверенная в успехе совершенного колдовства, отправилась домой.

На следующий день она явилась в контору Михаила с надуманным делом. Насыпать земли с травами у порога и на пол ей не составило труда, и даже ухитрилась незаметно подлить в стакан с чаем немного заколдованной воды. Затем, крайне довольная собой, высыпала остатки смеси на крыльцо дома своего возлюбленного.

Колдунья знала своё дело и чары подействовали быстро. Весь вечер Михаил был встревожен, не в духе, и не понимал своего состояния. Образ этой веселой вдовы явно его преследовал, но при этом в нем еще боролись два чувства – его притягивало к Марии с глухой животной страстью, и в тоже время возникало что-то отталкивающее к ней, даже что-то враждебное. То он испытывал отвращение к Марии, к её большим глазам с откровенно призывным взглядом, а её нарумяненное лицо с густым слоем белил казалось противным, то страстное желание обладать этим гладким телом мучительно охватывало его. Михаила раздирали эти противоречивые чувства, и он весь вечер оставался задумчивым и мрачным.

И следующим вечером, уже сгорая от желания, Михаил явился к Марии. Она ничуть не удивилась, а напротив, ожидала его, нарядившись в кружевной пеньюар, зажгла свечи напротив зеркала и распустила свои коричневые , крашеные хной, волосы, рассыпавшиеся по гладким плечам. Страсть охватила обоих такая, что они конечно не видели, как несколько энергетических лярв окружили эту пару, особенно отличалась одна лярва. Она вся переливалась, сверкала огненно-красными бликами, извивалась как змея и с адской злостью обвивала как спрут мужчину и женщину, яростно била хвостом, отгоняя других лярв, мешавших ей. Особенно жадно она нападала на мужчину, стараясь плотнее присосаться к нему энергетическим красным шнуром, безумно поглощая его энергию. Можно сказать, она нашла «свой домик» в лице Михаила. Другие лярвы протягивали свои шнуры к Марии, присасываясь к ней и поглощая её энергию.