Жила Инна в весьма уютном квартале в центре города, недалеко от набережной, где новые застройки пока не тронули тихие скверы, столь любимые мною, дома сталинской постройки с дворами, когда-то закрытыми коваными воротами. По бокам этих ворот стоят облупленные вазоны, в которых уже давно не сажают цветы. Во внутреннем дворе этих домов стоял фонтан, правда, не действующий. Здесь витает такой ностальгический дух пятидесятых годов с уютными скамеечками возле клумб под сенью раскидистых тополей и кленов. Когда-то в этих местах старались селиться влиятельные , богатые представили высшей партийной элиты, чиновники МВД и толстосумы торгового сословия, простому советскому человеку сюда путь был заказан. Сейчас они переехали в собственные особняки, отгородясь от любопытных глаз двухметровыми заборами.

В подъезде такого номенклатурного дома всё выглядит основательно и массивно, в полном соответствии с традициями сталинского ампира, но без вычурности. Широкие лестничные марши с чугунными перилами, массивные двустворчатые (двустворчатые!) двери в квартиры так и просили повесить на них медные таблички типа «Петр Васильевич Комаровский. Адвокат».

Как только я зашел в подъезд, Фофа сразу прыгнул мне на плечо и стал попискивать. Подойдя к двери, мне стало слегка муторно, на ней красовалось пятно, словно плеснули чаем. От пятна исходил запах морга и дух покойника бомжа-алкоголика тут же материализовался из него и завис над дверью. Он смотрел на меня с видом хищника ожидающего свой обед.

– Отвали, а то прямо сейчас отправлю тебя в твой мир, там тебе место, а пока погуляешь еще среди живых.

Бомжара злобно оскалился и рассыпался в прах, словно вампир под солнечными лучами. Он бесспорно понял, что со мною лучше не связываться. Я позвонил, и дверь открыла красивая брюнетка в красном джемпере, удачно оттеняющем её слегка смуглое лицо, обрамлённое волнами волос цвета кофе с молоком и с сахаром. В её внешности было что-то особенное, о таких обычно говорят «интересная женщина», не красивая, не симпатичная, а именно «очень интересная женщина».

– Максим Герман, мы договаривались – представился я.

Она улыбнулась и распахнула дверь шире. Я прошел и слегка придержал этот дубовый раритет, чтобы мой фетч успел проскочить, и ему не прищемило нос. На пороге прихожей он споткнулся о нечто, нечто лежало у порога, развалившись как на пляже. Еще один дух-покойничек в этом доме. Да, квартира уже плотно заселена разнообразными нечеловеческими существами.

Миновали просторную, несколько вычурную, прихожую – треугольный столик со встроенным абажуром из шелка на изогнутой деревянной ножке, подставка для зонтов, удобное мягкое кресло рядом и шкаф для одежды в стиле Людовика XIV.

Для разговора мы прошли в большую, уютную, но тоже вычурную гостиную с мебелью в стиле того же Людовика. В 90-е годы каждый нувориш старался обзавестись такими гарнитурам, создавая себе иллюзию дворцовых покоев. На небольшом чайном столике уже стояли тарелки с бутербродами и сервиз для чая. Я заблаговременно говорил ей, что кофе пью только по утрам и не более одной чашки, иначе меня будет трясти как яблоню.

В это время еще одно нечто прошлёпало через всю комнату, презрительно фыркнуло и вышло в окно, не квартира, а портал просто, сущи запросто шастают туда-сюда. Даже мой помощничек ощетинился, и из ёжика превратился в бесформенное туманное облачко.

– Квартира досталась мне от мужа – Инна заметила мой интерес к интерьеру. – Собираюсь продать её и переехать с сыном в жилплощадь скромнее, – она достала из бара коньяк, – хотите выпить? Хороший коньяк.