– Что-то важное? – не выдержав, спросил Уолтер, глядя как виконтесса уже десять минут перечитывает те несколько строчек, что удалось сохранить. Ему показалось, что в уголках ее глаз выступили слезы.

– Какая же она все-таки глупая! – воскликнула Гизела, медленно, словно бы нехотя откладывая листок в сторону. – Неужели и правда думала, что мне есть разница – вампир она или нет? Неужели не понимала, что без нее мы пропадем?

– Да, все это очень печально, – поддакнул Уолтер, – но ты нашла там какую-нибудь важную информацию?

– Здесь написано, что она хочет поехать в W… Wie… Тут не видно, но я думаю, она имела в виду Вену, – девушка испуганно посмотрела на Уолтера. – Это целый день пути отсюда, и то в один конец. А ведь ее нужно там отыскать! Мы не успеем, Бал совсем скоро!

– Что-нибудь придумаем, обещаю, – заверил ее англичанин, понимая, что придумать тут ничего нельзя.

В дверь постучали, и они оба вздрогнули, как если бы толпа вампиров уже ломилась сюда.

Не дожидаясь разрешения войти, в комнате появился большой деревянный ящик. Если приглядеться, за ним можно было увидеть довольно улыбающуюся Эвике.

– Смотрите, фроляйн, чего я в лесу наловила! Самое то, а?

Двумя пальцами она достала из ящика огромного паука и помахала им перед носом. Еще один высунулся из ее кармана и воззрился на Гизелу многочисленными глазами. Очевидно, он ходил у Эвике в любимцах.

– Ну красавцы же! Для антуража ими можно всю залу украсить. Гостям точно понравится! А паутину я целый день по подвалам собирала, будем ею комнаты декорировать. Кстати, Тамаш уже закончил третий портрет. Пойдемте посмотрим, так здорово получилось, аж жуть берет!

Заметно было, что Эвике развила бурную деятельность, поэтому Уолтер стыдливо отвернулся, когда наконец выдавил:

– Но я ведь так и не нашел Берту.

– Не огорчайся. Завтра же покажем нашу находку Штайнбергам, а заодно расспросим, как они сделались вампирами, – решительно ответила Гизела. – Вопрос, конечно, деликатный, но ничего не поделаешь, нам пригодится любая зацепка. Может быть, она остановилась в Вене у знакомых. А пока что продолжаем подготовку. Уолтер, Эвике, за мной!

План был таков – прошмыгнуть в палату Кармиллы и все четыре часа слушать ее рассказы. Желательно без света. Но уже в вестибюле сиделка столкнулась с доктором Ратманном.

– Фроляйн, да вы нездоровы! – вместо приветствия сказал он.

– Что вы, герр доктор, я вполне…

– На вас лица нет.

Девушка на всякий случай проверила, а то мало ли что могло приключиться, пока она спала. Лицо оказалось на месте, хотя, судя по ввалившимся щекам, выглядело оно чертовски несимпатично.

– Есть.

– Не спорьте, пожалуйста! Простите мою прямоту, но краше в гроб кладут, – выдал доктор еще одну остроту, от которой фроляйн Лайд поежилась. – Да и вообще, что вы здесь делаете? У вас сегодня выходной.

– Пол-выходного, – уточнила сиделка. Согласно правилам фрау Кальтерзиле, новым медсестрам не полагалось выходных, покуда не наработают стаж. Матрона опасалась, что целая ночь свободы вскружит ее подопечным голову и они уйдут в загул.

– А мы не будем мелочиться и сделаем его полным, – подмигнул Ратманн.

Сиделка поблагодарила его книксеном.

– Тогда я заскочу к пациентке из четырнадцатой, буквально на пару минут, и сдам кастелянше форму.

– Вот за что я ценю вас, фроляйн, так это за профессионализм. Я было решил, что девчонка вам всю душу вынула своими бреднями.

Нет, подумала фроляйн Лайд. Что касается желающих вынуть ей душу, Кармилле придется встать в конец очереди. И в любом случае она опоздала. Все хорошее уже разобрали.