Распознание проектора в группе невозможно, а так как мы в большинстве своём росли в семьях от 3 человек, ходили в детский садик, школу, институт, тусовались с друзьями в компаниях – мы лишались возможности получить его.

В итоге, свою глубинную потребность быть признанным, не зная, что это возможно только один на один, проектор пытается компенсировать, проявив себя как активный член Пенты.

Если сказать простыми и горькими словами, проектор становиться рабом группы, повинуясь её требованиям, где его направляют, противореча сути того, для чего он здесь.

Весь его когнитивный потенциал, весь его интеллект, глубокое понимание сути вещей – всё это НЕ востребовано Пентой, когда он находиться внутри, как составляющая часть группы.

Ра Уру Ху подшучивал: я посвящаю вас в механику Майи, даю фантастическую информацию о том, как всё устроено, но попадая в семью, всё моё посвящение, вся моя инициация смывается в унитаз. Никому нет дела до Дизайна Человека и всё что от меня требуется, чтобы я вынес мусор.

Несмотря на мощь Пенты, проектор является идеальной Альфой, чтобы направлять группу, но для этого нужно учитывать, что внутри Пенты он не будет иметь прямой связи с ней, она его порабощает.

Он всегда находится снаружи и смотрит внутрь, осознавая направление группы из взаимодействия с каждым участником Пенты один на один – это единственно возможный способ для проектора быть тем самым Альфой.

Из своего опыта, уже будучи в теме Дизайна, я управлял барами здорового питание. Все девушки бармены были генераторами и моё взаимодействие с ними всегда было один на один.

То есть, если вносилось изменение во внутреннюю работу баров, вводился новый продукт или маркетинговый ход, мне приходилось общаться со всеми по очереди. Я приезжал утром, когда гостей практически нет и была возможность диалога наедине. Только в таком случае всё работало превосходно.

Только единожды, я собрал их вместе, чтобы внедрить несколько установок, что называется одним махом.

Что из этого вышло? Всё, что я пытался сказать, подхватывалось и развивалось группой совсем не в том направлении, которое я хотел донести, меня постоянно перебивали, даже важная информация воспринималась не серьёзно.

Я не мог говорить для всех сразу, возникало ощущение, что я говорю для одного бармена, а других это как бы не касалось и они начинали болтать между собой.

Статус управляющего быстро сменился на статус напарника, который хочет что-то навязать, не имея на это никаких полномочий.

Пять минут и я почувствовал, что растворился в группе, мне было трудно сфокусироваться на том, что хотел сказать и в какой-то момент сам перестал серьёзно относиться к тому, что говорю.

Со стороны было похоже, что не руководитель собрал совещание, а коллеги встретились после работы.

Весь мой посыл был похерен на корню, но был получен ценный урок.

Когда же я “работал” один на один, я не только хорошо объяснял, инструктировал и обучал, но и схватывал насколько бармену нравиться работать, действительно ли она довольна работой? Её энергия течёт или просиживается?

Я понимал, когда бармен выгорал, отражая её энергию задавал вопрос: ты устала здесь, хочешь на другую работу или нужен отпуск?

Наедине я вытаскивал из них сложные ситуации с клиентами или с оборудованием, и на основе этого упрощал процесс работы, менял рецептуры, делал чек-листы и инструкции по обслуживанию и приготовлению.

Всё это я брал не из воздуха, это была их энергия, которая натыкалась на сложности в работе, я лишь направлял её, оптимизируя сам процесс. И это работает только один на один.