Прижав к лицу носовой платок, я махнул рукой лейтенанту из дивизиона алхимической безопасности, и тот, оставив подчиненных монтировать на железную треногу мощный электрический прожектор, поспешил к нам.

– Специальный комиссар Грай, – представился я. – Что у нас здесь?

Лейтенант стянул с лица резиновую маску с круглыми стекляшками окуляров, несколько раз жадно глотнул ртом воздух и вытер вспотевший лоб.

– Прорыв, – наконец выдавил он из себя. – Не особо сильный, третьей категории сложности примерно.

– Локализован?

– Склад выстроен на совесть, мы контролируем единственный выход, но внутри как минимум двое поднятых. Патрульные.

– На кой ляд они туда сунулись?

– Никаких признаков прорыва не было, они действовали по инструкции. Услышали шум, вызвали подкрепление и отправились разведать ситуацию.

– Черт! – Не люблю в таких делах ненужных осложнений. – Кто-нибудь еще там есть?

– Нет, только они.

Я вновь прикрыл нос платком и, подступив к воротам, попытался почувствовать присутствие растекшегося по городу безвременья. Но вонь хлора оказалась слишком сильна, легкие тут же начал рвать кашель, и сосредоточиться не получилось.

А вообще – так вот и не скажешь, что прорыв случился. Обычно утечка безвременья сразу ощущается, здесь же вообще никаких признаков не наблюдается.

Но что-то ведь с патрульными стряслось? Да и лейтенант на паникера не похож.

Продвинувшись на несколько шагов вперед, я засек время и отвел взгляд от циферблата хронометра. Немного поглазел по сторонам, а когда по моим внутренним ощущениям прошла ровно одна минута, сверился со стрелками.

Ошибся всего на пару секунд. И это тоже категорически не вписывалось в общую картину: близость Вечности неминуемо приводила к нарушению чувства времени. Неподготовленный человек в такой ситуации не мог отличить минуту от часа, и даже с моим самоконтролем погрешность в две секунды была ничтожно мала.

– Много у вас реагента осталось? – вернувшись к лейтенанту, уточнил я.

– Четверть бака.

– Прикроете, если что.

– Берете командование на себя? – на всякий случай уточнил тот.

– Только в части санации территории, – заранее оговорил я условия разграничения полномочий.

Лейтенант кивнул и скомандовал пожарным:

– Сдайте назад!

Огнеборцы перестали качать помпу и забрались в кабину, их коллега, утаскивая за собой увесистый шланг, начал медленно отступать вслед за автомобилем. Артур шумно сглотнул и потянул из кобуры табельный револьвер.

– Убери, – потребовал я, но тут же передумал. – Нет, стой, – и, уже обращаясь к столпившимся поодаль патрульным, уверенно заявил: – Ситуация полностью под контролем специального дивизиона! В личное дело каждого участника операции будет внесена запись о прохождении семинара по локализации и санации мест, пораженных безвременьем!

Послышались смешки.

– Ну-ка, разговорчики! – прикрикнул я. – Первый момент, который вы должны крепко-накрепко зарубить себе на носу: револьверные боеприпасы абсолютно неэффективны против поднятых!

– Идут! – предупредил меня лейтенант.

Прожектор вспыхнул, заливая двор пронзительным электрическим светом, но сразу сыпанул искрами и потух.

Вот так всегда…

– На стрелковую позицию выдвигается Артур Левин, – скомандовал я. – Остальные готовятся!

– Я? – удивился Левин, только тут обнаруживший, что патрульные вооружены двуствольными штуцерами, а бойцы дивизиона алхимической безопасности – барабанными винтовками вроде моей. – Но…

– Пошел!

Затянувшая двор желтоватая дымка понемногу рассеивалась, и в ней уже маячили медленно приближавшиеся к воротам силуэты. Один, второй…