С момента заключения брака я в общем-то и не видела своего супруга. Хорошо, что собрала свои личные вещи до храма. Время дали, только переодеться в дорожную одежду.

Испачканное кровью платье цвета перьев флао сначала хотела оставить. Но моя хозяйственная Алита не позволила.

– Ещё неизвестно, в чём там дамы ходят. И можно ли у них пошить что-нибудь приличное. Пятна я уберу артефактом, а платье премиленькое.

А ещё платье – это память о том, что произошло в храме. Я невольно улыбнулась. Похоже все мои страхи перед чампами отступили. Не совсем, конечно. В присутствии двух других братьев я чувствую себя очень скованно. Ну и в окружении всех прочих чампов. Но Роутег словно стену возвёл между мной и всеми остальными.

Достаточно вспомнить, как он заслонил меня, когда Вихо перед самым отъездом смутил меня пристальным взглядом. Главный чамп разглядывал меня словно вещь. Это длилось, казалось, вечность. А потом передо мной выросла спина моего супруга, заслонив от неприятного изучающего взгляда. Ничего не было сказано, но разлитое в воздухе напряжение трудно было не почувствовать. Потом раздалось хмыканье Вихо, и его рык:

– Отправляемся, хватит возиться.

Роутег помог подняться по высоким ступеням кареты. Ну как помог? Обвил рукой мою талию и сам занёс. Прикрыл за нами дверь, и не сразу отпустил. Копошащейся в углу Алите рявкнул:

– Скройся.

И, прежде чем она исчезла за занавесью, его жадные губы приникли к моим, а руки подхватили под попу, как тогда на лестнице. А я снова не понимала, как себя вести.

Поцелуй на этот раз был жёстче, словно утверждал свои права на меня. И первой реакцией стала волна возмущения. Моё тело – это моё тело, и следует быть деликатнее, даже если... о чём это я? Ой, настойчивый язык хозяйничал у меня во рту, а под попой, кажется, осталась только одна ладонь, а вторая поползла под тунику. Руки сами по себе упёрлись в мощные грудные мышцы. Но пыталась ли я, как и прошлый раз, его оттолкнуть? Может быть, в первое мгновение от неожиданности. Тем более, что сдвинуть эту скалу мне в любом случае было не под силу. И вряд ли он это заметил. Знакомый запах хвойного леса, и раскалённых на огне камней туманом застилал моё сознание, а пальцы рук сжались, захватывая ткань его рубашки и, кажется, я уже не отталкивала его, а притягивала к себе.

О Асхар, что я творю! Расстояния между нашими телами не осталось совсем никакого, и только поэтому его ладонь продолжала блуждать под туникой по коже спины, и не могла проникнуть… Ох! Он немного отодвинулся, и его рука оказалась напротив бешено колотящегося сердца. Только искала она отнюдь не сердце. То, что у меня вырвалось в ответ на прикосновение, трудно назвать стоном, скорее что-то похожее на кошачье урчание. А он неожиданно рассмеялся, так и не оторвавшись от моих губ, и потёрся о мой живот своей твёрдостью.

О том, что происходит между мужчиной и женщиной я не могла не знать. Девочки, мы такие девочки, что-то услышали от камеристок, что-то подслушали, когда играли в прятки, скрываясь за гобеленами и занавесями. И конечно же обсуждали, хоть и краснели, затрагивая эти темы. Но всё это совершенно не походило на реальность. Меня ошеломила реакция моего тела. Кажется, я взвыла, и нижняя часть моего живота прижалась плотнее. Это не я, я этого не хотела. Я не должна.

А он неожиданно оборвал поцелуй и зарылся лицом в мои волосы, дохнул жаром.

– Какая же ты у меня горячая, жена.

И на этот раз это слово показалось мне сладким.

Он поставил меня на пол и отодвинулся. Я всхлипнула от разочарования, а уже в следующий момент волна стыда окатила меня, сознание возвращалось. Что я творю. И я, упираясь ладонями в его грудь, попыталась отодвинуться. Опять не получилось.