Но и эта мысль улетучилась, когда я вдохнула запах костра, хвойного леса и раскалённых камней. Мужчина, стоящий рядом и чуть позади, пользуясь тем, что всё внимание было приковано к площадке для поединка, словно невзначай придвинулся вплотную. Его бедро прижалось к моему, а чтобы я не вывернулась, сильная рука обхватила талию. Моего уха коснулось тёплое дыхание.

– Когда ты разгорячённая, ты пахнешь ещё вкуснее.

Я вздрогнула, и резко повернула голову.

Но увидеть лицо наглеца не получилось, слишком близко он стоял. Зато получилось почувствовать, какая шелковистая у него борода, скользнувшая по моему лбу, и тепло руки, погладившей бедро. В пояснице возникло приятное томление и тело само выгнулось. При этом разум всё ещё был на месте. Я прекрасно понимала, что в уже следующую секунду кто-нибудь обернётся и заметит неприличную близость незнакомца. Да и сзади люди, которые в любой момент могут перевести взгляды с Миры на меня.

– Пусти, – зашипела я, вцепившись ногтями в руку, лежащую на моем бедре. Я могла бы с таким же успехом царапать каменную стену.

И тогда я сделала воздушный щит. Мои учителя могли бы сейчас мной гордиться. Меня учили этому искусству несколько лет, но впервые он получился именно таким, как должно. Тоненький незаметный для глаза обычного человека кокон, отделивший меня от рук незнакомца.

Он фыркнул насмешливо и отпустил. Некоторое время я стояла неподвижно, невидящим взглядом уставившись перед собой. Повернуться не решалась. И только, когда Алекса меня окликнула, я кивнула ей и развернулась, равнодушным взглядом окидывая людей, стоящих позади. Никого, годившегося на роль моего оскорбителя, я не обнаружила. Да и запах раскалённых на огне камней и хвои быстро улетучивался. Этот тип успел исчезнуть, пока я приводила мысли в порядок. Одно порадовало, в глазах гвардейцев и слуг не было ни намёка на то, что они видели неприличную сцену.

– Ты идёшь? – в голосе Алексы звучит раздражение.

– А Мира?

– Она уже убежала, сама понимаешь. Идём к ней.

*****

Мира нас к себе не пустила. Вышла горничная и извиняющимся тоном сообщила, что госпоже нехорошо, и она просила её не беспокоить.

– Идём к отцу. Так больше продолжаться не может, – я решительно повернулась к Алексе.

Но она лишь помотала головой.

– Я была у него утром. Это бесполезно.

– Но ты же его видела, он погубит Миру.

– Ты думаешь, остальные лучше?

– Я не разглядела их.

– А разве это обязательно? Они чампы, и этим всё сказано.

– Ну, ты как хочешь, а я попробую.

Алекса пожала плечами, весь её вид говорил, что она не верит в успех этого разговора. неужели наша маленькая воительница сдалась? Что же такого она услышала от отца? Спросить напрямую? Нет, лучше я сама узнаю.

– Иди. Я подожду в нашей беседке.

*****

Отец выглядел подавленным. Вместо жёсткого отпора, к которому я была готова после его утреннего: «Вы сделаете так, как я сказал. Я король!», он встретил меня с глубоко опечаленным видом и сделал приглашающий жест:

– Садись, девочка, задавай свои вопросы.

И я растерялась. Отец вздохнул и начал сам:

– Ты думаешь меня это радует? Я мечтал о другом будущем для вас.

– Но почему тогда? Какое нам дело до их легенд и свитков? Зачем нам усиливать того, кто уже тысячу лет является нашим самым главным врагом? Откуда такое доверие?

– Нет у меня к ним доверия. Но мы сейчас стоим на грани исчезновения.

– Но почему? – это прозвучало громко и с непозволительной для обращения к королю дерзостью.

– Не перебивай, просто послушай, – мягко ответил он. – Несколько дней назад здесь были послы из Чампии.