Меня аж передёрнуло от его слов. Беларусь давно ассимилирована с Россией и имеет только формальную независимость. Их границы охраняются нашими военными, выбраться через неё невозможно. Попасть туда – всё равно, что сдаться отцу и прилететь прямиком в Санкт-Петербург.
— Причём здесь озеро?
— Оно красивое очень, а местные жители добры и готовы оказать помощь заплутавшему путнику, проведя его неприметными тропами прямо к берегу под носом у пограничников. Потом ночное плавание с трубкой и GPS навигатором. И вот она – желанная свобода. Жаль, имущество пришлось оставить твоему папеньке.
Да уж! Нашел из-за чего печалиться. Ему бы в бункере посидеть пару месяцев, тогда и не вспомнил бы о брошенном на родине состоянии. Я тоже первое время с тоской вспоминала титул, деньги, возможности, которых лишилась, выйдя замуж и переехав из России, но сразу после похищения ностальгия отпустила.
Я внимательно осмотрела Бровцына. Дорогой костюм, стильная причёска, да и мотоцикл явно новый и не дешёвый. Вывозить за границу денежные средства, драгоценности, предметы искусства запрещено. На какие деньги он позволяет себе небедную жизнь?
— Здесь ты тоже раздаёшь взятки направо и налево?
— Лия, как ты могла про меня такое подумать? Нет, конечно. Не всем. Только подданным твоего отца. Они, знаешь ли, очень скучают и тяжело переживают вынужденную экономию. Взгляни на эту квартиру! Разве может человек жить в настолько ограниченном пространстве?
— Ты издеваешься надо мной?
Не понимаю, что в его словах правда, а что ложь.
— Нет, конечно. Я попал в Европу, не имея и гроша за душой, - Бровцын перестал улыбаться и начал говорить очень серьёзно. - Мне помогли.
— Кто? – кажется, я знаю ответ на свой вопрос, но хочу услышать его от него.
— Женщина, которая искала тебя много лет... Элен – потрясающий человек. Ей многое пришлось пережить и...
Он сбежал недоговорив. Бросил меня одну на несколько дней, благо в холодильнике было полно еды.
***
— Я не могу сказать тебе ничего больше. Не имею право. Скоро ты встретишься с ней, и она тебе всё объяснит, - Бровцын сменил присущий ему ироничный тон и начал говорить с благоговением. – Пойдём, нам пора ехать.
На улице уже давно стемнело, неровный свет фонарей позволил нам двумя почти невидимыми тенями добраться до припаркованной в неприметном уголке машины незамеченными. Меня всё ещё ищут. Как так? Страна, считающаяся уже много десятилетий, как один из лучших приютов для беженцев всех мастей, отличившаяся тем, что не выдаёт беглых олигархов, политических преступников и прочих, неугодных властям, бросила все силы полицейских Скотланд-Ярда на поиски беременной девушки...
— Почему они со мной так? – обречённо вглядываюсь в виды ночного города.
— Они?
— Мой муж, местные власти, наверное, каждый из них, - махнула в сторону небольшой группы случайных прохожих.
— Они много не понимают. Для них ты – дочь своего отца. Будущая тиранша, угнетающая свой народ. Благодари своего мужа. После официального запроса твоего отца и шумихи в прессе многие готовы были поверить, что ты сбежала в поисках свободы и любви. Его стараниями тебе больше недоступен образ жертвы. Ну и ваша прислуга внесла свой вклад, - с сочувствием произнёс он.
Нет, не их мне надо винить, а саму себя. Я вспомнила все свои ошибки, совершённые за то недолгое время, что мы с Джоном были вместе: капризы, гонор, высокомерие, грубость... Я была неблагодарной, эгоистичной, злой. Пренебрегала знакомствами, не стремилась завести друзей или хотя бы просто понравится обычным людям. Даже думать не хочу, как меня характеризовали муж и обслуживающий персонал. Я сама вырыла себе яму...