На автомате я взяла тарелку и подошла к мужчине в поварском колпаке, который спросил меня, как именно он должен приготовить яйца. Растерялась. Всё вокруг такое неестественное и ненастоящее. Люди, еда, автоматы, готовящие кофе.

— Девушка, здесь очередь вообще-то, - женщина, стоящая за мной не выдержала. – Русская что ли? – сделала заказ за меня. – Как тебя угораздило? Прости, глупый вопрос. Ты чего такая? Муж вчера напился и отказался идти на завтрак? Давно приехала? Вижу, что недавно.

Я не знала, что ей говорить. Всё, что связано с родиной, вызывает у меня только страх и опасения. Из России нельзя просто уехать – нужно продать душу моему отцу. Эта дружелюбная толстушка наверняка одна из многочисленных шпионок. Жён иностранных дипломатов, до мозга костей преданных отцу. Мне нужно избавиться от неё, пока она меня не узнала.

— Ага. Он в номере хочет позавтракать. Пока.

— Ты чего? Еду из ресторана выносить нельзя. Закажешь ему потом что-нибудь, а пока поболтай со мной.

Всю жизнь мечтала! Только этой дуры мне и не хватало. Я до сих пор не знаю, кто я, где я, что я. Но в голову ничего не приходит. На моей тарелке уже лежит глазунья, бекон и два круассана. Бросив растерянный взгляд по сторонам и не увидев ответа от окружающих, я кивнула женщине и пошла к свободному столику.

— Как оно там? Совсем плохо? – женщина с тревогой смотрела на меня. – Мой координатор уже полгода на связь со мной не выходит. Сама понимаешь, как я волнуюсь. Не говори своему куратору, что я с тобой связалась. Ты же тоже дочь и мать, должна меня понимать.

— Не скажу. Не бойся. Твои родные должны быть в порядке.

Я сама верила в то, что говорю. Много ли у папы шпионок на Западе? Обеспечить их семьи не так уж и сложно. Вряд ли он стал бы рисковать и провоцировать уехавших из России невест на позорящие страну откровения. Уж что-что, а мешок картошки он точно выдаёт семье этой женщины.

— Ты не понимаешь! – она перестала шептать и начала говорить в полный голос. – Кураторы просто так не пропадают. Давно ты переехала? По глазам вижу, что не вчера. У них что-то случилось, я нутром чувствую.

— Мне нужно идти, - я выпила ещё один глоток кофе и встала из-за стола.

— Никому не говори, что я тебя узнала.

Узнала, конечно. Если бы она узнала, то уже из-под земли своего куратора достала. Вероятно, сейчас меня ищут все папины шпионы. Странно, что её ещё не предупредили. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не побежать обратно в номер. В конце концов, кем бы ни были те люди, что вызволили меня из заточения, они не враги мне. Может быть, враги моего отца, но... Враг моего врага мой друг.

Я заперлась изнутри. Думала даже в ванной отсидеться, но потом решила, что это глупо. Стук в дверь заставил меня напрячься.

— Кто? – хрипло спросила я, не решаясь повернуть ключ в замочной скважине.

— Друг, - ответил женский голос с той стороны двери, я с трудом узнала его.

— Заходите. Вы кто?

Женщина осмотрела номер, присела на кровать, достала маленькую бутылку вина из мини-бара, выпила её до дна. Подошла к окну, расстегнула верхнюю пуговицу на своём пальто, поправила волосы и, с надрывом, произнесла:

— Я твоя мать, Лия.

***

Класс! Похоже, папка меня уже убил и отправил в ад. Иначе, как ещё я могла встретить давно умершую мать?

— Где у вас здесь амброзию подают? - с издёвкой смотрю на женщину.

— Он говорил мне, что нельзя говорить ей правду сразу, - прошептала она, обращаясь к самой себе, и выбежала из комнаты.

Странная тётка. Не в своём уме, наверное. Может быть, одна из отцовских выездных невест? Тогда мои дела плохи. И куда делся Бровцын? Надеюсь, с ним всё в порядке. Если он смог сбежать из папиной тюрьмы, то от парочки охранников тоже найдёт способ скрыться. Не буду сейчас о нём думать, у меня своих проблем навалом.