Риелтор задерживался. Зато такси, которое я, как сказал Наташе, вызвал для нее через десять минут, приехало быстро.

— Все, давай до свидания, — махнул я бывшей, когда она привалилась плечом к косяку, уже одетая на выход.

— Если ты думаешь, что Катенька…

— Заткнись и просто уйди, — выставил я ладонь предупреждающе.

— …не знала о том моем аборте и что я перевязала трубы, то ты ошибаешься, — проигнорировала мое предостережение Наташа. — Она не знала, что я была беременна от Кости — я не захотела давать ей повод позлорадствовать надо мной. Не хотела, чтобы она к нему побежала и у них все закрутилось снова…

— Мне плевать. Просто замолчи, — повторил я.

И так уже все понятно, нечего еще тут объяснять.

— Я к тому, что Катенька твоя не просто так на ребенка согласилась. Она тебя у меня увести хотела. Подруги так не делают.

— Как — так, Наташа?

— Как она. Знала, что я не рожу никогда, и забеременела от тебя. Не находишь, что это как-то непорядочно?

— Это ты сейчас спрашиваешь? — удивился я цинизму бывшей. — Иди в зеркало на себя посмотри. — Наташе непонимающе вздернула бровь. — Там КАМАЗ бревна растерял. Не ищи себе оправдания. И прекрати Катю обвинять в своем сволочизме.

— Пфф, — вернулось к бывшей привычное высокомерие, — вон ты как заговорил. Ну-ну. Она тебя бортанет, вот увидишь. У нее же теперь есть депутат.

— Да с че… — заорал я и тут же осекся, когда сын в руках вздрогнул. — С чего ты взяла, что они вместе вообще?!

— Да с того, что видела, как он на нее смотрел. На хер бы он ее вообще на днюху приглашал и рядом сажал всем напоказ? И ты тоже. Только дура она будет конченая, если депутата на говномеса променяет.

— Говорит мне та, которая говномесу член только вчера со чмоками сосала, — напомнил я. — Хочешь еще? — угрожающе наехал я на Наташу. Положил сына на постель и взялся на ремень на джинсах. — Иди сюда, сука, напомню, как ты сперму мою глотала, облизывалась и еще просила.

— Да пошел ты! — процедила она, окатила меня с головы до ног презрительным взглядом и ушла.

И входной дверью, ожидаемо, грохнула.

— Да с удовольствием, — в пустоту бросил я тихо и осмотрелся по сторонам — все ли собрал.

— Тук-тук-тук… — услышал посторонний голос.

— Проходите, — отозвался, подхватил сына, крепко ухватившего пустышку и старавшегося рассмотреть ее, уложил в переноску, пристегнул его и пошел в кухню. — Проходите сюда, — позвал риелтора, сунувшегося в гостиную, и принялся делать молоко в дорогу.

— Вот ваш залог, — положил риелтор деньги на стол.

— Спасибо. Подождите пару минут.

— Конечно. — Он сел за стол и что-то принялся писать в договоре. Я намешал смеси две полных бутылочки, освежил воду в третьей. — Подпишите, что деньги вам вернули, — повернул ко мне бумаги.

Я подмахнул не глядя. Выложил из кармана ключи на стол.

— Поможете мне? — кивнул на спортивную сумку и чемодан на колесиках.

— Без проблем, — кивнул риелтор.

Через пять минут я уже прикрепил переноску на сиденье моего «Лексуса», а после приклеил на заднее стекло яркую полосу-предупреждение о том, в машине едет младенец.

Сел за руль, обернулся и подмигнул таращившемуся на что-то сыну.

— Ну что, мой родной, поедем? Вернем нас твоей мамке… — отвернулся, — пока хотя бы по документам…

И осторожно тронул машину с места.

***

Катя

Я почти кинулась Косте на шею, но вовремя вспомнила, что рядом его жена, хоть и гражданская, и Женя.

Только Костя был не согласен с этим. Он широко заулыбался и повторил жест, который делал только он и который я не забуду никогда: чуть развел согнутые в локтях руки в стороны и повернул ладонями вверх — так он всегда звал меня в свои объятия.