Размокшая от дождя земля противно хлюпала под ногами. Мерзость... Почти не чувствуя замёрзших ног, я упрямо шлёпала по грязи, держась за жеребца. Шла, пока лес не расступился перед нами, открывая ровную дорогу к небольшому замку, в чьих круглых окнах дружелюбно теплились серебристые огоньки. Я воспрянула духом и добралась до искомого убежища, как мне показалось, в считанные мгновения.

Подойдя к запертым воротам, я взялась за бронзовое кольцо и постучалась. Тишина. Я снова постучалась. И снова ничего. Я зло пнула створку. Помогло. Ворота гостеприимно распахнулись вовнутрь, и я проковыляла во двор, попав в объятия пожилой женщины.

– Бабушка... – я спрятала мокрое лицо в складках её плаща.

– Лекс, – улыбнулась она, – что ты теперь натворила?

– Из дома сбежала...

– Опять? – иронично хмыкнула бабушка.

– Не опять, а снова, – поправила я и нервно, сбивчиво заговорила: – Я же такое увидела на чердаке... и услышала... и ифрил ещё вылез... и мама с папой – они же... ну, эти... волшебники. Вроде как...

Бабушка изменилась в лице:

– Значит, узнала?..

– Узнала, – подтвердила я несмело.

– Что ж, время пришло...

– Для чего?..

Бабушка обняла меня за плечи:

– Пойдём домой. Это долгий разговор.

За моей спиной раздался приглушённый цокот – жеребец, прихрамывая, привычно направился к конюшне. И верно, теперь о нём есть кому позаботиться... Как и обо мне.

Гроза угасала, но дождь не успокаивался, и под мягкий шелест дождевых струй мы вошли в полутёмный коридор. И пока я неловко отжимала длинные волосы и тяжёлую ткань юбки, бабушка задумчиво молчала. А потом слегка подтолкнула меня к лестнице.

– Ступай к себе. Вытрись и переоденься, – отстранённо произнесла она, – а потом, если силы остались, зайди ко мне. Обсудим.

Я кивнула и быстро поднялась по каменной лестнице в свою комнату. Закрыла дверь, с трудом стянула мокрое грязное платье и почти не удивилась, заметив в углу бочку с горячей водой. Почти. Раньше удивлялась тому, что она появляется в моей комнате как по волшебству. А теперь понятно, что не «как». И благодаря волшебному же «как» на прикроватном столике свивается из тумана лёгкий ужин.

Помывшись и зябко закутавшись в тёплый халат, я заплела мокрые волосы в косу, наскоро перекусила и отправилась в бабушкину комнату. И в тёмном коридоре, по детской привычке, громко зашаркала и зашлёпала тапками, прислушиваясь к эху шагов. Прежде, когда бабушка не жила затворницей, когда у неё часто гостили не то наши дальние родственники, не то давние друзья, привычка шаркать в ночи и пугать народ здорово меня развлекала.

Я невольно улыбнулась. Особенно запомнился случай с Яртом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а друг, услышав шарканья, принял меня за неприкаянную душу и в одной простыне выскочил в коридор. Я, в темноте налетев на Ярта и по глупости приняв его за привидение, завопила от страха и вцепилась в его простыню, а друг – в меня. За что и получил по... самомнению. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе.

Весело хмыкнув, я дошаркала до двери, но, взявшись за ручку, посерьёзнела. Неужели сейчас всё прояснится?.. Зайдя в комнату, я вопросительно посмотрела на бабушку. Она сидела в кресле-качалке у очага и задумчиво наблюдала за весёлыми язычками пламени. Серебристо-седые волосы собраны в тугой пучок, брови нахмурены, морщинистые пальцы сцеплены в замок поверх клетчатого пледа.