Нормы, внесенные в палату президентом РФ Дмитрием Медведевым, предоставляют субъектам РФ право определять перечень таких мест, где детям ночью запрещается быть без сопровождения родителей либо лиц, их заменяющих. К таким местам относятся игорные заведения, рестораны, кафе, бары, клубы, кинотеатры, иные помещения, используемые в сфере развлечений, а также улицы, парки, скверы, стадионы, общественный транспорт.

Поправками ко второму чтению регионам предоставлена возможность распространять эти ограничения на детей до 18 лет, а не до 14 лет, как предусматривалось концепцией законопроекта, и считать «недетским» временем промежуток между 22:00 вечера и 6:00 утра по местному времени.

При этом субъекты РФ получают право «снижать возраст, до достижения которого не допускается нахождение детей в ночное время в установленных местах (но не более чем на 2 года), и сокращать период ночного времени с учетом сезона года и климатических условий». Они также будут определять порядок уведомления родителей или органов внутренних дел об обнаруженном в неположенное время в неположенном месте ребенке и порядок возвращения его либо домой, либо в приют, если ребенок – сирота, сообщает ИТАР-ТАСС.

Согласно закону, для оценки предложений по определению мест, нахождение в которых может нанести вред физическому, духовному и нравственному развитию подростков, будут создаваться специальные экспертные комиссии. За попустительство нахождению несовершеннолетних в указанных местах предусматривается ответственность.

Как пояснила глава профильного думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина, «главная задача новых норм – оградить ребенка от насилия и не допустить втягивания детей в различные преступления».

В качестве эксперимента «комендантские часы» действовали в 15 регионах страны. По данным главы МВД Рашида Нургалиева, по итогам 11 месяцев 2008 года в Липецкой области количество преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии, сократилось на 11,6%, а в ночное время – на 4,5%. На 59,4% снизилось число преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних.

В данном тексте мы можем наблюдать, как минимум, два способа артикуляции статьи 14.1. закона «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ». Данный закон относится к т.н. патерналистским правовым нормам, под которыми А. ван Аакен понимает нормы, посредством которых государство вправе вторгаться в автономию граждан с целью обеспечения их благ или ограничения граждан от опасности (van Aaken, 2006: 134). Первый способ артикуляции воспроизводит данную патерналистскую модель регулирования социальных отношений, второй отражает критическое отношение к ней автора текста и некоторых прокомментировавших его пользователей. Иными словами, приведенное новостное сообщение и в особенности комментарии к нему являются ареной борьбы дискурсов – патерналистского и, скажем, делиберативного (по аналогии с моделями медицинской коммуникации) за наделение смыслом ряда изменчивых знаков. Данный процесс условно представлен в таблице 2.

Таблица 2

Дискурсивные элементы текста «Закон о комендантском часе»

Анализ процесса борьбы дискурсов целесообразно вести с опорой на первоисточник – закон «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ», который в силу его громоздкости мы не приводим, но читатель может легко найти его в любой юридической базе данных. В левой колонке таблицы приведены выдержки из данного закона, подвергшиеся реартикуляции в тексте новостного сообщения, продукт реартикуляции представлен в средней колонке. В правой колонке на основе сопоставления двух первых реконструированы соответствующие изменчивые знаки – те концепты, за которые ведут борьбу названные дискурсы. При этом узловыми точками, т.е. знаками, вокруг которых концентрируется смысл, следует признать цель и адресанта законодательной инициативы, поскольку все сказанное приобретает смысл в связи с ними. В дискурсе патерналистских отношений целью является забота («предупреждение причинения вреда»), которая, однако, оспаривается делиберативным дискурсом, сфокусированном на запрете, маскирующемся под заботу («запретить очень легко»). Данная цель обусловлена спецификой адресанта, под которым в дискурсе патерналистских отношений понимаются несовершеннолетние, а в оспаривающем его делиберативном дискурсе – дети. Следует отметить, что в философско-правовой концепции патернализма легитимными, т.е. оправданными с точки зрения закона, признаются патерналистские правовые нормы относительно несовершеннолетних и душевнобольных, поскольку ни те, ни другие не обладают самостоятельностью. Понятие «дети», в свою очередь, апеллирует к более эмоциональному восприятию событий, заставляя читателя представить на месте адресатов данной законодательной инициативы собственных или знакомых ему детей. Остальные знаки при рассмотрении их внутри соответствующего дискурса (чтение таблицы по вертикали) следует признать моментами, т.к. их соположение друг относительно друга создает временную закрытость значений. При сопоставлении знаков в двух текстах (чтение таблицы по горизонтали) они предстают элементами, т.к. оказываются вовлеченными в борьбу дискурсов и наделяются новыми значениями. Так, суть законодательной инициативы, мигрируя из дискурса патерналистских отношений в делиберативный дискурс, из мер предосторожности превращается в ограничение свободы, время действия из четкого временного промежутка (22:00 – 06:00) в размытое время суток «вечер / ночь», когда возможна любая привычная «легитимная» активность, которую закон запрещает, эффективность законодательной инициативы подвергается сомнению («количество преступлений сократилось на 11,6%» vs. «это даже не сокращение вдвое»).