Едва дверь открылась, я услышал звонкий девчачий крик:

— Эдди!

Девочка лет пяти бросилась к Родригезу, напрыгнула, обхватив руками и ногами, и повисла на нем.

— Кто там, Полианна? — донесся женский голос из глубины квартиры. — Эдвард, это ты? Ты задержался, Эдвард!

— Да, бабушка! Были дополнительные уроки у мистера Ковача! — крикнул Эд через голову девочки.

Та спрыгнула с брата, обняла Малика с Хангом, а потом повисла на Тиссе. Видимо, они были здесь частыми гостями. Мелисса что-то нежно прошептала девочке на ушко, а та кивнула и рассмеялась, лукаво поглядев на меня.

— Меня зовут Алекс, — я протянул ей руку.

— Полли, — она дотронулась своей ладошкой до моей и смутилась.

— Я пока поговорю с бабушкой, — сказал Эд. — Кока-кола в холодильнике, берите и приземляйте свои задницы на балконе. Полли, малышка, ты ела? — Девочка кивнула. — Хорошо, тогда поиграй пока в своей комнате.

Я с интересом изучал квартиру Эда. Она была просторной, не меньше нашей, хоть и ниже категорией. Парни вытащили из холодильника пару двухлитровых бутылок газировки, Тисса взяла пакет с одноразовыми картонными стаканами и несколько упаковок чипсов.

Со всем этим мы переместились на широкий застекленный балкон, откуда открывался вид… на обшарпанную серую стену соседнего здания. Зато здесь умещалось четыре стула и небольшой пластиковый столик. Остальное свободное место было занято грудой запылившихся вещей: картинами, какими-то незаконченными статуэтками, коробками. В доме чувствовалась некоторая запущенность, будто он давно не видел женской руки или хотя бы манипуляторов робота-уборщика. Его я, впрочем, не заметил.

— Здесь должно жить человек пять, — заметил я, пока мы ждали Эда. — Большая квартира.

— Они и жили, — хмуро ответил Ханг. — Пока родители Эда не подхватили в Африке вирус Рока три года назад.

— Он же излечим? — удивился я.

Новые болезни появлялись чуть ли не каждый год, но медицина успешно находила противодействие даже такой адской хрени, как вирус Рока, заживо разлагающей здоровые клетки.

— Это было в самом начале, — пояснила Тисса, вскрывая пачку чипсов. — Они попали в первую волну, тогда даже диагноз ставить не умели.

— Но они были хорошими художниками, — добавил Ханг.

— Как там было? — Тисса закатила глаза, вспоминая. — Ценность культурного вклада их работ… бла-бла-бла… В общем, это сохранило гражданский статус бабушке Эда, и они смогли остаться в этом доме.

— А что с бабушкой? — спросил я. — Может, сходить к ней поздороваться?

— Не надо, — помотала головой Тисса. — Она тяжело ходит, глуховата и не любит чужих. А ты для нее пока такой.

— И останешься таким, если не познакомишься, — хмыкнул Малик. — На самом деле хорошая идея, сходи и представься.

Я поднялся со стула и направился к двери, но на пороге балкона появился Эд.

— Давайте потише! Бабуля легла отдыхать. Ты чего встал, Алекс? Туалет?

— Нет, хотел познакомиться с твоей…

— В другой раз, — перебил Эд. — Ей нужен покой. Так… Нам не хватает еще одного стула…

Он исчез из дверного проема и вскоре появился с табуретом в руке. Плотно закрыл дверь балкона и устроился с нами. На его лице застыла легкая улыбка, он обвел нас взглядом и остановился на здоровяке:

— Ханг, ты взял?

— Конечно! — Бомбовоз втянул носом воздух и широко ухмыльнулся. — Мы здесь праздновать собирались вообще-то! Так что… — Он достал из внутреннего кармана объемную фляжку и потряс ею в воздухе. — Чистый виски, пацаны! Из бездонных запасов моего папаши!

— Первое убийство, виски с колой… Дай подумать… — Эд потер ладони. — Мы теряем время! Танкуй, Бомбовоз!