Вот только с последним была маленькая проблема: стоит только отнять одну руку ото рта девицы, как она заорет – это к пифии не ходи. Второй же пятерней я удерживал обе руки шустрой демоницы. Еще и телом пришлось навалиться на нее. Чтоб не дрыгалась.

И сейчас я отчетливо ощущал под собой все изгибы фигуры. Чувственные и соблазнительные. Такие будоражащие. И тело вдруг отозвалось. От желания из груди выбило воздух, а ниже пояса все налилось тяжестью. Вот смрад и гниль!

Я прилично поистратил сил, пока призывал дух старухи из мертвомира. Потом когда пытался оторваться от погони… Так что организм требовал восполнить резерв. А самые простые способы это сделать – как сделает пожрать, поспать или потр… потискать девку. С первыми двумя, увы, пока было без перспектив. Зато третье было в руках, и плоть среагировала, минуя мозги.

Пепельная подо мной тоже ощутила мои твердые намерения и сглотнула, взглядом без слов возмущенно говоря: ты же обещал никаких изнасилований.

– Если не будешь провоцировать, то и не случится, – прошептал я. – Ты ведь не будешь?

Она тут же закивала. И в этот момент шум под окном наконец стих. Мы с пепельной еще на какое-то время замерли недвижимыми, а затем я решил рискнуть. Призвал тьму и выдохнул короткое проклятие.

Магический фон легонько заколебался, а девица подо мной обмякла. Сейчас она, когда не пыталась вырываться, кусаться и царапаться, была почти милой. Тело, как назло, вспомнило приятную мягкость девичьей груди, и в штанах вновь стало тесно.

Да демоны дери! Отвернулся со злостью то ли на пепельную, то ли на себя. Сейчас стоило подумать не о ней, а о том, как выбраться отсюда.

Я настороженно подошел к окну. На улице никого не было. Похоже, каратели все же ушли достаточно далеко и не услышали…

А если я сейчас потороплюсь, то они меня и не увидят. Никогда больше.

Створки бесшумно открылись, и спустя секунду я спрыгнул на влажную траву, приземлившись рядом с поломанным кустом сирени.

Под покровом густой ночи я тенью пронесся по извилистым мощеным улочкам, нырнул в подворотню, где даже днем царил сумрак, попетлял по трущобам, сбивая следы, и выплыл в гончарном квартале.

Мои шаги звучали едва слышно, как шорох листьев под легким ветром. Крысы, копошившиеся в куче черепков у дороги, даже не обратили внимания, когда прошел мимо них. Они азартно пищали, деля меж собой полугнилое яблоко. Все как всегда.

Досточтимые горожане спали, в отличие от зла в моем лице, которое, согласно поверьям, никогда не дремало.

Это, конечно, были россказни. Отдых нужен всем. Ибо как творить чернокнижие, когда глаза слипаются, а во всем теле одна сплошная усталость, избавление от которой – постель.

Так что желание было одно – прийти к себе и как следует наспаться. Потому я направился к домику, главным достоинством которого была невзрачность. Фасад с неяркой, но аккуратной отделкой. Окна небольшие, со ставнями, черепичная крыша… пройдешь мимо такого – и тут же забудешь. Самое то для тех, кто не хочет привлекать к себе внимание.

Именно поэтому я и выбрал его. Вернее, мансарду, которую сдавал полуслепой старик-хозяин. Я арендовал ее на улице Лебеды. Единственное окно выходило на мост Вздохов, названный так потому, что по нему на казнь вели осужденных из тюрьмы, что была неподалеку.

Вход в мое жилище был отдельным, со двора, по ступеням лестницы с полугнилыми перилами. Зато благодаря этому я не беспокоил хозяина своим прибытием, а он меня – глупыми вопросами, на которые получал бы бессмысленные ответы.

Вот я и взлетел по ступеням наверх, зашел в комнату и, заперев дверь на охранные чары, рухнул на постель, чтобы задрыхнуть до утра. Я проспал бы и дольше, если бы не настойчивый полупрозрачный вестник, колотивший мне в стекло с упорством дятла. Продрал глаза, открыл окно, и птица тут же влетела внутрь и лопнула мыльным пузырем. А мне под ноги шлепнулась засаленная и сложенная в несколько раз бумажка, которая была внутри нее.