— Быстрее! — прорычала сквозь зубы, душа в себе порыв оттолкнуть от себя потного конюха.

И тогда он не стал сдерживать вожделение. Со всей мощью, до боли внизу живота стал таранить госпожу. Взмок от напряжения, и пот капал с его лба на ее живот. Тори отвернула голову, едва сдерживая рвотные позывы. Отрешенно посмотрела на канделябр на столе, в котором горели свечи, и мечтала о том, чтобы этот унизительный акт поскорее закончился. Конрад пыхтел и кряхтел, совокупляясь с женщиной и, наконец, ощутил, как разрядка настигает его волной блаженства. Содрогнулся и бурно излился в лоно Тори. Добил совокупление двумя короткими толчками и вышел из хозяйки, стараясь отдышаться. Ухватился за наливающуюся новым возбуждением плоть и с надеждой на продолжение посмотрел на хозяйку.

Тори перекатилась на бок и проговорила:

— Убирайся. Скажи прислужнице набрать купель.

— Да, госпожа, — раскланялся он багровый от напряжения. Наспех оделся и вышел из зала.

Оставшись в полном одиночестве наедине с собой, Тори заплакала. Так тихо, что ни одного стона боли не вырвалось из ее уст. Изо всех сил она сжимала ноги, чтобы семя конюха не вылилось из ее нутра, и думала о Хаконе. О том, как он божественно красив, как любит ее и хранит верность. Но увы! У Тори не было времени ждать. Угроза в виде Астрид надвигалась всепоглощающей волной и сметала все на своем пути. И если проклятие существует на самом деле, время станет ее палачом. Зачать ребенка! Зачать любой ценой! Неважно от кого! И как только Хаама узнает о ее беременности, то сразу прогонит Астрид. Сама осознает, что проклятия не существует, и жизнь Тори кардинально поменяется. На горизонте маячило счастье, которое стоит лишь крепко взять в руки и не упустить.

14. ГЛАВА 14 Астрид

Я касалась его волос, пропуская пряди между пальцами, и от этой порочной близости перехватило дыхание. Овивала крепкую шею руками, жадно трогая теплую кожу потрясающего мужчины, который сейчас полностью принадлежал мне, дышал для меня, говорил лишь со мной и не переставал с жаром прижимать меня к себе. Я льнула к нему всем телом, стараясь стать еще ближе, раствориться в нем полностью. До судорожной боли целовала мягкие и страстные губы, вдыхала сладко-древесный, изысканный и мягкий аромат его кожи, сходила с ума от ее туманно-мускусного запаха, наполняла им легкие, чтобы запомнить навсегда. Наши уста сплетались, и не осталось сил, чтобы отпрянуть. Притяжение, которое с каждым новым объятием все больше затягивало в пучину запретных ласк и сладкого порока…

— Хакон встретил нас на площади. Такой учтивый и милый мужчина! Я даже не ожидала! Исгерд и Нейрид обзавидовались, когда его увидели, — оборвала мои мечты мать, и я распахнула глаза, краснея от собственных фантазий, которые стали посещать меня все чаще.

Мама сидела в кресле и мечтательно вздыхала в то время, пока целый ворох прислужниц готовил меня к бракосочетанию. Мама ничего не знала о моих последних днях жизни во дворце и никогда не узнает! Разве я могла растоптать ее мечту о безграничном счастье ее дочери? Да никогда! Она верила в светлое и упивалась триумфом, а я сидела у зеркала ни живая, ни мертвая, улыбалась и кивала, как сломанная игрушка. А в душе завывала метель. И мне хотелось выть вместе с ней! Кричать и биться в агонии от того, что моя личная мечта не сбудется никогда! От нее остались лишь воспоминания. Настолько интимные, что даже Луте побоялась о них рассказать.

Сегодня я стану женой ненавистного принца, и Пармис не посмеет ко мне впредь подойти. Я больше не почувствую вкуса его губ, не окажусь в крепких объятиях истинного мужчины, которого полюбила всем сердцем, ради которого была готова поступиться даже своей честью. Призрачная мечта. Реальная, но далекая. Даже когда мне делали свадебную прическу, я совсем не обращала внимания на то, какой она будет, я думала лишь о нем. О его изумрудных глазах и мягких губах, о волосах, пряди которых до сих пор ощущали мои пальцы, о необыкновенном запахе, что витал в воздухе. До судорожной боли я пыталась прогнать Пармиса из мыслей. Но что разум, когда сердце сжималось и вырывалось наружу? Разглядывая в зеркале свое отражение, я видела, как он обнимает мое лицо, прикрывает глаза, а густые ресницы отбрасывают тень, мягкие губы с трепетом касаются моих. Сильные руки с нежностью прижимают меня к телу, а дрожащие пальцы касаются обнаженной спины. Я падаю на постель и вижу его силуэт. Такой серьезный и тревожный. Пылкий, но холодный, понимающий. В моих запретных мыслях он не ушел из покоев, а наклонился ко мне и прошептал такие слова, которых я никогда не слышала. В этих фантазиях он раздевал меня догола и целовал…