– Кто это тебя? – спросил Миша.

– Это у тебя мне спрашивать надо! Подобно тому, как…

– Стоп, стоп, – Миша, очевидно, знал, что давать Водянову волю на разговор не стоит, заболтает водянистыми словами да обтекаемыми фразами. – Говори по делу: кто?

– Шубин-то твой защиту сулил. Оберегать нас обещал. Ан не уберёг, не защитил, обещанное не исполнил, клятву не…

– Водянов! – строго сказал Миша, включив выражение отца перед двоечником-сыном.

– Понял, понял. Это я ещё сбежать сумел, дождь-то покатил, укрыл. А кто то был – не ведаю. Как выглядел – не знаю. Одно понял: опасный чёрт. Я бы с такими не якшался. Ах да… Без головы он.

– Без головы?! – воскликнули мы с Мишей хором.

– А я так и сказал! Без головы на плечах, а значит – неоткуда у него мозгам взяться и думать… Короче. Ты Шубину так и передай: обещанная защита надобна, как никогда.

– Мы потому и здесь, – мягко сказал Миша и положил ладонь на плечо Водянова. Тот кивнул и оглядел меня с ног до головы.

– А школьник кем будет?

– Помощником.

– Шубин никак армию набирает, а? – ухмыльнулся Водянов. – Войско, орду?

– Нет, – сказал Миша. – Поведай лучше, Водянов, о чём тут молодёжь толкует? Что нового? Шубин чувствует: нечто на нас наступает, большое и опасное. Молодые такое ощущают, наверняка обсуждают.

Мне было странно слышать, как Миша о других говорит: “молодёжь” и “молодые”, учитывая, что и сам он двадцати лет не прожил, дай бог достиг совершеннолетия.

Водянов воодушевился.

– А что, расскажу! Толкует молодёжь, и много толкует. Аж рябь по воде идёт. Да только чушь они всякую несут несусветную… – Водянов сплюнул, посмотрел на реку и вздохнул. – О нечисти всякой. Один из них работу пишет, как это называется, научную – никак кандидатскую. Вадичкой Писаренко зовут. Подходил ко мне, советовался, я-то водички полить люблю, сам знаешь. О смертоносном Ваське-убийце пишет, что ночами приходит в ложе к младенцам. О Цветочном монстре, итить его. О Длинной леди…

Я встрепенулся. Миша тоже.

– Длинной леди? – спросил он.

– Ага. Я им говорю: вы ерунду-то не городите, итить вашу, забор чуши не воздвигайте! Вон, знаете ли, нормальная нечисть существует себе – и хорошо, и нормально! Ан нет, выдумывают. Ты Шубину скажи: с этими новичками строго надо. Не пущать. А лучше – изничтожать, как Чингисхана когда-то.

Миша задумался, почесал подбородок.

– Подскажи-ка, Водянов, кто тот студент, что работу пишет? Где его найти?

– Я его с неделю не видал. А найти известно где – на этом самом… филфаке, во.

– На Университетской?

– А я знаю?! Я у речки токма улицы запомнил: проспект Ильича, бульвар Шевченко и ещё – с десяток.

– Ясно. Спасибо, Водянов. Шубин защиту обещал – будет тебе защита. Но ты и сам осторожнее будь.

– Да чего ж не быть… Буду, Миша. Буду. Ну, штиля тебе в нутро. Бывай!

Мы медленно шли по Набережной. Нас обдувал приятный Ветерок Ветерокович родом с запада; по мосту неслось такси “Фаэтон”.

– Миша.

– Да?

– А почему Водянов ждёт от Шубина защиты?

– Видишь ли… Есть особый род представителей… Сейчас попытаюсь сформулировать. Короче говоря, нечисть и прочие сказочные существа – они на месте не сидят. Тоже по миру ездят. Это потому что о них рассказывают. Переходят из уст в уста и переезжают, множатся. Вот явился Водяной и помог ему Шубин… как это говорят сегодня… ассимилироваться. Но приехал Леший – и не прижился, поскольку, сам знаешь, на Донбассе не так всё хорошо с лесами… В Щуровских жил-был, Лехой его там звали, да так и убежал восвояси. Не дал ему Шубин пожить-попоживать.

– А почему Шубин этим занимается?