В тот самый день мы отдыхали в парке аттракционов. Катались на горках, карусели, ели сладкую вату и стреляли в тире. Тогда я впервые за долгое время увидела его с улыбкой. Не вымученной и натянутой, как это было раньше, а искренней, детской, такой от которой становилось тепло на душе. Я была счастлива, что Майкл, мой Майкл вернулся. Это был одновременно лучший и худший день в моей жизни.

Брат открывает дверь квартиры, внутри темно. Проходит вперёд включая свет. Воздух кажется мне напряжённым, натянутым, словно уже подготовленным к чему-то неприятному. Он замирает. Мгновенно замирает, крепко прижимая руку к моему рту. Я не пугаюсь. Совсем не пугаюсь. После того, что со мной произошло, такие вещи не вызывают излишнего испуга или страха. Майкл медленно и тихо открывает дверь шкафа в прихожей, и засовывает меня в него. Сердце заводится, начиная биться об рёбра, пытаясь предупредить меня об опасности. Я вижу через щёлку, как брат ступает дальше. Очень осторожно, словно опасаясь, что пол заминирован.

- Дикий.. не надо.. - через некоторое время слышу крик своего брата и несколько выстрелов.

Сама себе зажимаю рот рукой, чувствуя как моё горло трещит от немого крика. Вот теперь мне по-настоящему страшно. Плохо. Хочется выбежать и посмотреть. Увидеть, что с ним всё в порядке. Но я приказываю себе сидеть на месте. Даже дыхание задерживаю.

- Забирай тело с собой.. - снова до меня доносится голос. Грубый, низкий, совершенно мне не знакомый.

- Дикий, нахуй он нам нужен, багажник пачкать. Давай лучше бросим здесь. - ещё один более взрослый, прокуренный.

- От тела нужно избавиться. Лишние пробелы мне не нужны. Проверяйте обстановку, и выносите. - шаги в мою сторону, снова замираю. Лица мужчины не вижу, только татуировку улыбки чеширского кота на руке, прямо возле костяшек. Он выходит из квартиры. Следом за ним ещё двое. Тащат окровавленное тело Майкла. Я с трудом держусь. Мне уже не спасти его. Никак не спасти..

Когда наконец все уходят я ещё некоторое время реву в шкафу. Мне не хочется верить в происходящее. Не хочется выходить. Ничего не хочется. После нескольких часов мне буквально ударяет в голову, заставляя выбраться из дубовой коробки. Словно ничего не случилось иду в ванную, оставляя кровавые следы своих ботинок, что хладнокровно прошлись по месту преступления. Купаюсь с пенкой и уточками, как я это люблю. Пью чай с конфетами, и даже делаю домашку. Это был шок. Как мне потом объяснил психотерапевт, что такая реакция на ужас увиденного бывает у людей, и это совершенно нормально. Но а мне на следующий день казалось, что я настоящий монстр. Я винила себя. Долго винила. Пока до меня наконец-то не дошло – монстр был только один. Неизвестный мужчина с татуировкой на руке по кличке "Дикий" Вот кто был настоящим злом.

Полиция естественно мне не поверила. Ну или сделала вид, что не поверила. Нет тела, нет дела. Они только разводили руками. Но я то знала правду, знала и понимала, что мой любимый брат лежит сейчас где-то на дне заброшенного озера или чего хуже какой-нибудь канавы, и за то, что у него отняли жизнь никто даже не хочет бороться. Я знала уже тогда. Выросту и отомщу. Найду урода и убью.

Меня снова отправили в детский дом, и через пол года удочерили. Хорошая семья, которую я до сих пор очень люблю. Мачеха – божий одуванчик, и отчим – само солнышко. Меня любили больше жизни, делали совершенно всё, для моего детского счастья. Но я уже не была ребёнком. Я хотела мести. Всю жизнь и вплоть до сегодняшнего дня. Когда изо дня в день зубрила коды и двоичные числа, изучала алгоритмы и различные вирусы я думала лишь о мужчине, что забрал у меня брата. Когда поступала в университет на программирование я думала лишь об этом уроде. И сейчас, когда на выпускном я услышала что он здесь, и даже узнала его имя и фамилию, я смогу его уничтожить. Наконец-то я это сделаю.