– Хорошо!

Убегаю из его спальни и забегаю в свою, точнее, ту, которую мне любезно предоставили. Задерживаться я здесь не собиралась, так что надо быстрее все решить и понять, что из этого всего следует.

Быстро надеваю шорты и чистую футболку. Бегу на кухню чуть ли не спотыкаясь. Странно то, что смущение меня не одолевало. Ну подумаешь, спали в одной кровати. Она у него вон, какая большая, да и не впервой мне спать с мужчиной. И, похоже, я трогала его член.

Ох, да ладно, подумаешь! Не впервой за эту неделю я трогаю чей-то член!

Первым был мужик в больнице, не молодой, почти без сознания, а я стояла на подхвате с уретральным катетером. Как говорится, первый раз всегда страшно, а кому-то еще и больно. По счастливым обстоятельствам вторым был Никита. Его член побывал не только в руке.

По законам моей личной вселенной, следующий член, побывавший в моей руке, окажется в более глубоком месте.

Даже думать об этом не хочу. Но что делать, если уже подумалось?

Надо просто занять голову бытовыми делами.

Кухня за сутки стала вдруг родной. Хозяйничаю, шарюсь по полкам, впрочем, я быстро запомнила, где что лежит. Без труда нашла кофе и турку. Хотя рядом и стояла кофе машина, я поняла, что с этим шайтан-дьяволом поладить не смогу.

Дивный аромат заполняет пространство. Я делаю тосты с сыром и ветчиной. Понятия не имею, что любит хозяин квартиры. В противном случае стали бы эти продукты здесь лежать, если бы он их не любил?

Астархов пока не появляется. Может, уснул? Ну и ладно, я поем без его внимательного взгляда.

Беру тост с расплавленным сыром и подношу ко рту. Неожиданно появляется Астархов и надкусывает прям из моей руки. Расплавленный сыр стекает на мою руку, оборотень губами подхватывает тянущуюся нугу, проводит языком по моей руке, вызывая во мне дикое желание стать этим самым расплавленным сыром или же дать ему по голове чашкой за такое поведение, которое я без труда позволила.

Вдвойне я ошалела не только от этой наглости, но и от его вида!
Оборотень стоял передо мной почти голый. Бедра Вячеслава были закрыты махровым полотенцем, но не могли скрыть его ярко выраженную эрекцию. Ну вот прям о-о-очень для моих глаз яркую.

Я испытывала смущение от его неожиданной обнаженности, но при этом не могла отвести от него взгляд. Впервые увидев его в таком виде, я ощущала смесь страха и похотливого любопытства, которая отразилась на моем лице, раскрасив щеки в яркий румянец.

А что, если это полотенце упадет? Похоже, это Вячеслава ничуть не тревожило, а моя реакция ему доставляла удовольствие. Глядя на меня, он, улыбаясь, прожевывает надкусанный тост и подносит маленькую чашку черного кофе к губам.

– Надеюсь, не отравила.

Надейтесь.

– Нет, всего лишь плюнула туда. А вы не могли бы одеться, а?

– В своем доме я буду ходить в чем хочу. А захочу, – неожиданно перешел на шепот, склонившись ко мне, – Я буду вообще голым ходить.

– У вас никакого уважения к людям. А если я буду ходить голой?

Ой, ну и дурная, вот что это я сейчас ляпнула?

– Дома? Да на здоровье, я не буду против. Тем более, воздушные ванны полезно принимать, – он снова откусывает мой бутерброд, под мой ошалевший взгляд забирает его и облизывает мои пальцы, просовывая их полностью в свой рот, а я, то ли в состоянии шока, то ли еще не до конца протрезвевшая, стою, вылупившись на него, а он на мои губы. – Очень вкусно. Смотрю, ты занималась распитием спиртного в мое отсутствие?

– Я…я… – да что со мной? Лена возьми себя в руки, пальцы которых были только что облизаны этим оборотнем! – Я выпила всего-то бокал!