– Убийцу мы не опознаем, козырек бейсболки все лицо закрывает. Он ждал жертву возле дома. Надо проверить все вокруг. Может, окурки найдем.

– На улице журналистов больше, чем на параде.

– Их же кто-то вызвал.

– Был тут один проныра, – оправдывался капитан. – Я его едва вытолкал. Говорит, гаишники его остановили, а они, вы же знаете, всегда в свою машину приглашают. Вот он по рации и услышал об убийстве. Только он и мог своих вызвать. Все затоптали.

Подполковник продолжал:

– Голованов приехал на своем «Мерседесе» в 24.15, подошел к дому, и тут же возник этот тип в бейсболке. Обрати внимание, они перебросились несколькими словами, а потом вошли, причем Голованов пропустил его вперед. Похоже, они знакомы.

Подполковник повернулся к бомжу, стоящему у дверей. – Тебя как зовут, любезный?

– Был когда-то Игорем Петровичем.

– Давно в подвале обитаешь?

– В этом второй месяц. С чердака выжили. Там молодежь свой клуб организовала.

– Ты видел убийцу?

– Встретил парня в подворотне, он выходил на улицу, но описать не могу. Темно было, да и вижу я плохо. Очки давно потерял. Одно скажу точно – здесь он снят камерой сверху. Мелковат получился, в жизни покрепче будет и выше меня. Насчет окурков я сомневаюсь. У парня в зубах была трубка. Он курил. Табак ароматный. Курил бы сигареты, я бы попросил.

– И получил пулю. Гильзу не нашли. Или он ее унес, или пользовался револьвером. С глушителем, разумеется. Да. Жаль, что ты его не видел. Тебя камера тоже зафиксировала, Игорь Петрович. Все точно говоришь. Ты вошел в дом спустя три минуты как он ушел. А почему шум поднял только через двадцать минут, не сразу?

– Посидел на ступеньках, покурил. В подвале-то я не курю. У меня там тряпье лежит, может загореться. А когда на покойника нарвался, то сначала на улицу побежал. Думал, там помощь найду. Город как вымер. Машины не останавливались. Ну кто, увидев меня, остановится? Я вернулся в дом.

– И это камеры зафиксировали.

– Так мне еще никто не открывал. Я так и не знал, вызвали вас или нет. А потом человек с камерой приехал. Двое их было. С карточками на груди. Я им первым все рассказал. Они наверх пошли, к соседям, а тут и ваши подоспели.

– Да, подоспели.

В диспетчерскую вошел майор.

– Товарищ подполковник, сообщение от дежурного по городу. Звонил неизвестный и сообщил о трупе на Сущевском валу, двадцать пять, квартира тридцать один. Убийство. Это недалеко.

– А мы тут при чем?

– Убитый, по словам звонившего, – телохранитель нашего покойничка, некий Николай Мамонов.

Подполковник скорчил недовольную мину и встал.

Дежурному по городу звонил Андрей. После визита к Жанне он прямиком направился к телохранителю. Город спал крепким сном. Квартира Мамонова была не запертой. Он вытер ноги, вошел, включил свет и прошел в комнату. Мамонов с простреленным лбом лежал на ковре в гостиной. Поверх рубашки кобура с пистолетом. Вид у мужика внушительный, такого трудно обидеть.

Покончив со съемкой, Андрей тут же ушел, на Петровку позвонил из машины.

– Имени своего я вам не скажу. Тележурналист. Адрес убитого мне полчаса назад дала секретарша застреленного сегодня Аркадия Голованова. Труп уже остыл, так что я его убить не мог. Дверь квартиры плотно закрыта, но не заперта. Это телохранитель Голованова Николай Мамонов. Остальное и без моих комментариев понятно. Работайте, ребята! Удачи!

Сегодняшний рабочий день Андрея закончился, и он поехал в контору с отчетом.

Двухэтажный офис, огороженный забором, располагался во дворе. Судя по типовому проекту, когда-то это был детский сад, до сих пор сохранились беседки и карусели. Бронзовая табличка у входа ни о чем не говорила. «Управление по водоснабжению и канализации Северо-Восточного округа г. Москвы». Разве что вызывала недоумение – при чем Северо-Восточный округ в десяти минутах ходьбы от Кремля? Уже рассвело, но в окнах все еще горел свет. Андрей позвонил в звонок у калитки, потом прошел по аллейке до корпуса и позвонил в дверь здания.