– Надень, – говорю я. Пальцы Лили задевают мою кожу, и я едва не вздрагиваю, почувствовав, какая она ледяная. – Ты и в шоке, и замерзла.

Лили не противится, но продолжает молчать.

Что ж, Лили все-таки проведет ночь в моем доме, просто не по той причине, на какую я рассчитывал.

В детстве меня никогда не наказывали. Даже отец, каким бы ужасным человеком он ни был, не поднимал на меня руку. Ему хватало страха, вселяемого в меня его властью. Я всегда была умной девочкой. Мне не нужно было испытывать то, через что проходили другие, чтобы понять, что не стоило перечить отцу. М прекрасно знает об этом. Я никогда не нарушала приказа, делала все. Но прихвостень М все равно избил меня, как непослушного раба.

Всхлипнув, зажмуриваюсь, чтобы непрошенные слезы не вылились перед Ником.

– Прости-прости, – бормочет он, обдувая ссадину на моей скуле. – Я почти закончил. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я вызвал врача? Голова не кружится?

– Уверена, – шепчу я.

С трудом открываю глаза и смотрю на Николаса. Он очень бережно обрабатывает мои раны со сосредоточенным лицом. Приняв душ, я переоделась в чистую одежду, которую он мне дал, и намазала синяки мазью. Все происходит так, как и задумывалось. Из-за М Николас чувствует себя героем. Пусть тот урод почти не бил меня по голове, чтобы я не получила слишком серьезные травмы, но выгляжу я все равно ужасно. Не представляю, как я объясню бабушке, что со мной произошло.

– Как долго заживают синяки? – выдавливаю я, глядя на гематомы на запястьях. – Бабушка с ума сойдет, если увидит меня в таком состоянии.

Николас проводит кончиками пальцев по коленям, словно настоящий врач, проводящий осмотр. Убрав дезинфицирующее средство в аптечку, он ободряюще улыбается.

– Минимум дней пять, – отвечает Ник. – Я бы предложил тебе остаться у меня на это время, но уверен, что ты откажешься, даже если это сбережет нервы твоей бабушки.

Подняв на него взгляд, вижу лукавую ухмылку на его губах. Закатываю глаза и легонько толкаю его в плечо. Такое простое движение отзывается болью в руке, и я морщусь.

– Спасибо за доброту, но я что-нибудь придумаю, – потерев запястье, говорю я. – Завтра у меня поздняя смена, так что бабушка не заметит, а потом скажу, что попала в аварию… черт! Моя машина!

Подскакиваю с дивана, намереваясь вернуться к тому отелю, чтобы забрать ее. Мой автомобиль запирается, но хватит простой шпильки, чтобы взломать замок, поэтому свою рухлядь я обычно ставлю где-нибудь в переулках. Это же Лос-Анджелес, машину угонят, если уже этого не сделали.

– Эй, я взял твои ключи и отдал своему телохранителю, – Ник тормозит меня, придержав за плечи. – Твой, с позволения сказать, автомобиль уже стоит у меня во дворе, а все вещи бережно сложены на переднем сидении.

Я так растерялась, что забыла про все. Неважно, что план М по сближению с Николасом сработал. Нападение вывело меня из шаткого равновесия, в котором я находилась. Инстинктивно обнимаю себя руками, чтобы сдержать рвущийся из меня поток эмоций, но это не помогает. Знал ли Эктор? Возможно, я и не считаю его другом из-за его близости к М, но он близкий для меня человек, который, как я думала, заботится обо мне. Если он был в курсе, то…

– Лили, – слышу обеспокоенный голос Ника, а затем чувствую его пальцы, накрывшие мои щеки. – Тебя трясет.

Моргаю несколько раз и чувствую, как по щекам стекают слезы. Николас притягивает меня к своей груди, и я, не сопротивляясь, утыкаюсь носом в его рубашку. Почему мне так плохо? Почему я не могу взять себя в руки? Я же знаю М.