– Потратил на поддержание ментального щита, – наконец признался Гедеон. – Мордрагор хоть и лучший в своём деле, но я не Эдвард, чтобы позволять ему выворачивать своё сознание наизнанку. – Брат скривился, давая понять, что приятного в этом мало, а я порадовалась, что мне, по крайней мере пока, это не грозит.

– Я-а-а-сно, – протянула я. – Тогда постою к тебе поближе, чтобы резерв быстрее восполнился, а заодно расскажу, что случилось.

Поёжилась, так как не до конца высохшая одежда всё ещё неприятно холодила кожу.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился диал. – Только начни с купальни. Очень уж интересно, почему ты в таком виде по академии расхаживаешь. Можно ведь и заболеть. А здоровье у тебя, мягко говоря, слабое, – парень взял прядь моих влажных волос в руку и намотал на указательный палец. – Ненавижу я эти лечебные процедуры.

– Вот и согрел бы, чтобы не заболела, а не языком молол, – огрызнулась я, вздернув нос.

На самом деле, мне очень хотелось, чтобы он сам это предложил, а тепло, которое исходило от тела мага, было таким соблазнительным, что я просто не сдержалась. Разве могла я сказать ему, что мне морально и физически необходимо, чтобы он меня обнял. Не только из-за одежды, а чтобы меня перестало трясти от того ужаса, который я увидела в его комнате. Предательские слёзы вот-вот готовы были политься из глаз, и только заносчивость могла их остановить.

И пока я пыталась понять, злиться мне на него или продолжать бороться с накатывающей истерикой, Гедеон сгрёб меня в охапку и прижал к себе так крепко, что я побоялась задохнуться.

– Рассказывай. Про. Купальню, – выделяя каждое слово, потребовал брат.

– Задушишь же, – пискнула и тут же вздохнула полной грудью, так как объятья стали не такими крепкими.

– Прости. Не рассчитал. Ты такая хрупкая, что я никак не могу понять, насколько аккуратно нужно тебя касаться, – разоткровенничался Гедеон. – Раньше проблем не было. Но я был младше, и душа у меня была только одна. Теперь стало сложнее.

Я не верила своим ушам. Брат говорил со мной как ни в чём ни бывало. Будто и не проводили мы недавнего “сеанса” лечения, и он не грубил мне, не признавался в том, что видеть меня не желает. Может, дело в его резерве? Когда он близится к нулю, брат становится почти таким, как прежде.

– Меня разбудила служанка, проводила в вашу потайную комнату для омовений, помогла искупаться, оставила новую форму и ушла за гребнем. – старалась говорить медленно, параллельно наслаждаясь теплом тела Гедеона и прижимаясь к нему плотнее. – Чтобы не мёрзнуть, я решила одеться, но забыла, что не высушила волосы. А потом, откуда ни возьмись, появился Эдвард, и мы…

– Вы что? – Гедеон заметно напрягся и сильнее сжал меня в объятьях.

– Ничего. Обменялись парой колкостей, а потом твой сосед что-то услышал, и мы нашли Ирму… неживую, – я зажмурилась, пытаясь прогнать из памяти жуткую картину.

– Ничего странного не заметила?

– Заметила, – распахнула глаза, мгновенно вспомнив про пряности. – Там странно пахло, я сказала об этом Эдварду, а он, ой! – высвободилась из хватки диала. – У меня же есть кое-что. Если я верно поняла, то это твоё. Эдвард просил спрятать, – зашарила по юбке, пытаясь нащупать коробочку под тканью и резинкой чулка.

Странный кожаный предмет всё ещё был на месте. Но вот беда, я не могла его от себя отцепить. Эта штука будто приклеилась к моему телу.

– Да что же это такое? Никак не снять, – заворчала я, возясь с коробом. – Как так? Я же держала её в руках и она была нормальная, не липкая. Почему прицепилась?