И говоря прямо, ни капли не гордилась этим. Наоборот, ей казалось, что эта черта характера всегда была причиной ее неудач на личном фронте.
У каждой семьи в пещере имелся небольшой уголок с личными вещами. Елена Николаевна знала, куда идти, поэтому обошла стоящих столбом людей и безошибочно направилась к заначке Бубы.
Женщина позади начала возмущенно рычать, но кого это волновало?
Все, что принадлежало Бубе, было завернуто в большую шкуру пещерного медведя, убитого совместными усилиями всех братьев пару лет назад.
Эту шкуру Елена Николаевна без каких-либо церемоний решила забрать себе, лишней не будет. В конце концов, каменный пол в пещере был довольно прохладен, а ей еще были дороги собственные почки и остальные органы.
Если кто-то думает, что она ограничилась только шкурой, то ошибается. Елена Николаевна не собиралась мелочиться, ведь когда еще выпадет такой шанс.
Большим удивлением стало то, что практически вся одежда внутри свертка раньше принадлежала Дахе.
Елене Николаевне казалось, что изъятием добра у девушки занималась вся семья, вернее, все женщины. Раз так, то почему все ее пожитки в конечном итоге обнаружились в закромах у Бубы?
Прищурившись, Елена Николаевна подняла голову и посмотрела на женщину. Та презрительно вздернула верхнюю губу, явно демонстрируя, что ей нет дела до мнения какой-то девицы.
Ах ты…
Не было слов.
Какими все-таки отвратительными могут быть люди. Сгноила девчонку и ни капли не сожалеет о содеянном.
Елена Николаевна вдруг подумала, что и сегодняшняя акция имела целью забрать у девушки последнее имущество – шкуру.
Она могла себе представить, сколько прожила бы девочка голой в пещере, температура в которой, конечно, не была минусовой, но все равно оставалась далека от комфортной. Естественно, если бы Даха к этому моменту не была уже мертва.
Откуда такая злоба? Что бедная девушка могла сделать этой женщине?
Елена Николаевна не придумала ничего, кроме зависти и ревности. Многие женщины шли на ужасные поступки под влиянием этих чувств.
Фыркнув, она продолжила копаться в вещах, решительно забирая все, что, на ее взгляд, могло пригодиться.
Кроме вещей, раньше принадлежавших Дахе, она отобрала пару более или менее мягких шкур, скребок для выделки, не особо впечатляющий каменный нож (пригодится), моток подготовленных для использования жил и костяную иглу, больше напоминающую обычный крючок.
Елена Николаевна не испытывала стыда за то, что «ограбила» женщину. В отличие от самой Бубы, которая отняла у Дахи последнее, она оставила ей много вещей. Ни скребок, ни игла не были в единственном экземпляре. Да и шкуры в хозяйстве Бубы все еще имелись, как и одежда.
Нести все, что теперь принадлежало ей, в руках она вряд ли бы смогла. Во-первых, одна шкура медведя весила прилично, не говоря уже об остальном. Во-вторых, попросту неудобно.
Поэтому Елена Николаевна скинула все на одну из шкур, а потом, подхватив за угол, утащила все к себе волоком.
Добравшись до места, которое решила считать своим (на некотором отдалении от костра, но все еще достаточно близко, чтобы ощущать едва уловимое тепло), она отпустила шкуру и села на камень.
Пришло время одеться. Только представив, что сможет, наконец, согреться, Елена Николаевна торопливо принялась перебирать вещи Дахи.
Первым делом она надела штаны. Неудобные и топорно сделанные, они все-таки позволяли не сверкать постоянно голым задом.
Следом Елена Николаевна с большим удовольствием натянула сапоги. Обувь здесь состояла из двух частей. Гетры и сам ботинок. Все это сшивалось между собой, но перед выходом наружу людям все равно приходилось обматывать ноги полосками кожи, ведь снег – коварная штука, способная пробраться в любую щель. Ни о какой подошве речи не шло.