Рогнеда ударила Ивако в грудь и изо всех сил прижала ладонь к тому месту, где раньше билось сердце. Капли крови на синей коже заискрились, тело задрожало. Из ушей, носа и рта полилась тёмная, смешанная с кровью трупа вода. А тело Рогнеды сковало болью.

У тёмных чар своя цена. И, как правило, это боль. Любые чары истощают магический запас, но тёмные чары требуют большего – они пытаются выпить всю тебя без остатка: пережевать кости, мышцы и лишить способности мыслить. Но взамен они дают силу и власть.

Сердце разогналось до предела. Казалось, оно оглушительным барабаном бьётся во всём теле. Виски сдавило, и Рогнеда застонала, схватившись свободной рукой за голову. Нужно потерпеть. Ещё немного.

Боль отступила так же мгновенно, как началась. Ивако открыл мутные белёсые глаза и резко сел. Изо рта вылилось ещё немного воды.

– Ивако! Кто убил тебя? – выкрикнула Рогнеда. Времени было мало. Даже самый искусный чародей не мог удерживать душу мертвеца в теле долго. У неё было не больше сотни ударов сердца.

Ивако тупо уставился на Рогнеду.

– Кто убил тебя? – повторила она, делая акцент на каждом слове.

– М‑м… гыде....я… – фиолетовый раздутый язык едва шевелился во рту.

– Кто. Убил. Тебя?

Ивако дёрнулся.

– Жэн-ина… в… олофы, ак фонцэ…

– Женщина? Волосы, как солнце? – Рогнеда попыталась угадать.

Ивако кивнул, роняя изо рта воду.

– Имя! Ты знаешь её имя?

– И‑мя… – тупо повторил Ивако и повернул голову. Несколько мгновений он смотрел на Войко, а потом поднял одеревенелую руку. – Он… з… нает…

Рогнеда посмотрела на Войко, он съёжился и замотал головой.

– Ничего я не знаю! – взвизгнул он.

– Он… ыл… ф ней, – пробулькал Ивако. – Он… ыл… ф ней! Он!

Ивако затрясся, забулькал, заваливаясь на спину – чары покинули мёртвое тело, и оно вновь безвольной тушей распласталось на земле. Рогнеда медленно встала и подняла тяжёлый взгляд на Войко.

– Ты! – выплюнула она.

– Он врёт! – Войко попятился, споткнулся о собственные ноги и чуть не упал.

– Мертвецы не врут.

Войко вскинул арбалет. Рогнеда застыла, глядя на болт на взведённой тетиве. Он знал, что так будет. Знал, и пока она поднимала мертвеца, натягивал тетиву. Рогнеда пришла в бешенство и шагнула к нему.

– Стой! Я в‑выстрелю! – завопил Войко, целясь.

– Кто она? Кто хочет моей смерти? – Рогнеда не остановилась. Она знала, что Войко не выстрелит.

– Я просто хотел начать новую жизнь! Я просто принёс чай! Не приближайся!

– Назови имя! И ты умрёшь быстро! – Рогнеда продолжила наступать.

Войко выстрелил.

Болт укусил Рогнеду за ухо и впился в стену дома за спиной. Ублюдок! Рогнеда стиснула зубы, зарычала, взмахивая руками, и Войко, подхваченный чарами, поднялся в воздух. Она резко опустила руки, и слугу с размаху припечатало к земле. Он закричал, а Рогнеда услышала, как хрустят его кости.

– Имя! – рявкнула она, всё сильнее и сильнее давя Войко чарами.

– Я н‑не скажу!

– Скажешь! – Рогнеда сжала кулак у лица Войко и потянула, чувствуя, как с этим движением воздух покидает его лёгкие.

Войко захрипел.

– Имя, Войко!

Войко молчал.

– Моя семья вытащила тебя из грязи и долгов. Мы дали тебе кров и пищу. И вот как ты мне отплатил? Предательством?

– Это… н‑не жизнь была… – выдавил он.

Рогнеда закрыла глаза, стараясь успокоить дыхание и не убить Войко раньше времени.

– Имя. Назови имя, и я отпущу тебя.

– Н‑не отпустишь. Ты убийца. Ты умеешь т‑только разрушать.

Рогнеда стерпела и отозвала чары, позволяя Войко дышать. Он закашлялся, хватая ртом воздух, будто рыба.