– А Темная, сэр? – подала голос моя соседка по комнате, Розмари Блум.

Девушка сидела спереди, через пару человек от меня, и с самого начала занятия нервно поправляла длинные платиновые волосы, то заправляя их за уши, то перекидывая с плеча на плечо.

– Использование Темной материи в колдовских экспериментах запрещено Верховным Советом. Вопиющие случаи обращения к ней рассматриваются Магическим трибуналом, – сурово провозгласил Валенвайд.

– Почему, сэр? – продолжала донимать Розмари. Мы были ровесницами, но она обучалась в Академии всего второй год, и многое ей казалось новым и непонятным.

– Природа Темной материи зла и порочна, мисс Блум! Связывая с ней свою магию, волшебник ступает на путь мрака, жестокости и боли. – Профессор строго втянул белые щеки. А затем задумчиво протянул: – Однако, это не означает, что Темная материя не способна созидать, а Сияющая – разрушать… Иногда свет губителен и опасен, а во мраке ожидает спасение…

Закрученная философская мысль никак не хотела откладываться в мозгу, и я уставилась в окно. Но из-за напольного положения ничего, кроме серого неба, разглядеть не получилось.

– Вы сказали про исключения… Про тех, в ком не течет капля дикой магии… – снова перебила профессора Розмари, но на этот раз он глянул на нее снисходительно, едва не с жалостью.

– Вы верно поняли, речь о дестинах. Большая редкость в наши дни… В Санкт-Петербургской Академии волшебных искусств обучается около двухсот учеников. И среди них – всего двенадцать дестинов.

Позволив студентам насладиться эффектным фактом и издать коллективный вздох удивления, Валенвайд окинул взглядом аудиторию. Его глаза остановились на мне, и он хищно оскалился – будем считать, что в вампирском смысле это была улыбка.

– Ах, нет, теперь тринадцать, – поправился профессор, кивнув на меня. На минуту я стала центром притяжения: ученики принялись оборачиваться, шептаться и переглядываться. – В данный момент с нами в кабинете целых две дестинки, и обе совершенно очаровательные, – мисс Анна Дэлориан и мисс Розмари Блум.

– Расскажите про арканов, сэр! – тревобательно выкрикнула темноволосая девушка, наделенная странной демонической притягательностью. – Мой отец говорит, что они считали кровь дестинов черной, а их магию – грязной и порочной, не имеющей ничего общего с чистой, первобытной.

Это она обозвала меня «милочкой» на уроке Карпова и объяснила, как усмирить Дурманящий Очиток. А сейчас надменно сверлила глазами, скривившись в неприятной ухмылке.

– Нет нужды углубляться в такие дебри, мисс Пруэтт, – со смущенным видом пробормотал престарелый вампир. – Арканство никогда не находило поддержки у Верховного Совета. Как думаете, почему? В истории волшебного мира бывали темные времена, когда считалось, что магия дестинов какая-то другая, извращенная, нечистая. Но наши ученые, сколько ни пытались, разницы не нашли.

Прошаркав в другой конец аудитории и встав надо мной бордовой скалой, Валенвайд с мелодичным присвистом добавил:

– Аристократы любят похвастаться голубой кровью, дестинам приписывают черную… Но поведаю вам тайну: в обоих случаях она красная. Я вам это как специалист говорю!

Проведя длинным желтоватым ногтем по моей затекшей шее, профессор оскалился в улыбке, демонстрируя пугающе острые клыки. По аудитории прокатились смешки и изумленные охи. Я же начала задыхаться. Почему в этой чертовой Академии все хотят меня сожрать, поджарить, запереть в подвале или свести с ума?

– Не бойтесь, мисс Дэлориан, я не собираюсь вас есть. Хоть и не сомневаюсь, что вы очень вкусная, – «подбодрил» преподаватель-маньяк. – Я вампир в третьем поколении. Рожденным легче контролировать себя, нежели новообращенным. В последние годы я отдаю предпочтение красному вину и слабо прожаренному мясу. Кровь пью редко, и исключительно свиную.