– Соня-а-а-а-а, – раздался за спиной протяжный, негромкий голос Вердена, и захотелось повернуться к нему и съездить ему в ухо. Ну, так, для профилактики. – Какой ты разносторонний человек, оказывается.

Да блин, компот, достал, а! На способности мои, значит, запал? Вампир, что ли, энергетический? Чуть повернула голову, скосив на старосту взгляд.

– Донором не буду, – кратко ответила, остро сожалея, что не знаю, как сделать расстройство желудка.

Ускорять физиологические процессы в организме и устраивать всякие болячки – это для меня пока высший пилотаж, хотя читала, что сенсы и такое могут. Послышался довольный смешок.

– Зачем мне донор? Мне хороший напарник нужен после Института, чтоб работать легче было, – невозмутимо ответил белобрысый приставала.

От его слов я чуть не поперхнулась вдохом. Работать, с ним?! Бегу и тапочки теряю, как же. Вот если бы он вёл себя по-человечески и не делал неприличных намёков при каждом удобном случае, я бы может и подумала. А так… Ясный пень, что этот извращенец лелеет планы затащить меня в постель, помимо использования моих способностей в работе. Вот спрашивается, на что так запал, на мои кости, что ли? Я объективно отношусь к себе, и хотя не дурнушка, но и не красотка, которой вслед оборачиваются. Так, совершенно среднестатистическая внешность.

– Губозакаталку подарю на Новый год, – хмыкнула я и отвернулась.

– Верден, разговорчики! – прикрикнул Николаич. – Работай давай!

А я, когда белобрысый затих, задумалась, благо, упражнение больше не надо было делать: альбинос заметил меня ещё в общаге в самый первый день, когда о моих способностях не знал. Значит, не только мои способности всё же привлекли? Или он тоже умеет видеть ауры, только тщательно скрывает это, и сразу заметил мои способности? Не зря же моя интуиция сработала на минус, когда только увидела его. Ой, не прост этот Верден, далеко не так прост, как кажется. И почему у меня стойкое ощущение, что я ещё огребу от него по полной и во всех смыслах? А ведь куратор наверняка должен знать наши досье, аналитический отдел Института работает прекрасно, как убедилась на личном опыте. Попробовать, что ли, узнать у Николаича вечером, кто такой этот Тим Верден? А расскажет ли, вот в чём вопрос. Может, прошлое студентов – под грифом «совершенно секретно». Хотя, можно поделиться подозрениями… И что ещё умеет красноглазый? Может, и мысли читать?! Паранойя заскреблась коготками по сердцу, я испуганно покосилась через плечо. Так, пожалуй, надо попросить Николаича научить закрываться, раз для меня будет индивидуальная программа обучения.

До конца дня Верден больше не приставал, продолжая только издалека наблюдать, и я едва дождалась окончания физры, изнывая от нетерпения, даже усталость от зверствовавшего дяди Жоры отступила на второй план. Освежившись под душем и переодевшись, рысью рванула к Николаичу. Постучалась, приоткрыла дверь.

– Можно? – вопросительно посмотрела на хозяина кабинета.

– Заходи, заходи, – куратор поднял голову от бумаг и кивнул на стул. – Садись, Сонька Золотая ручка.

Я села, стрельнув взглядом в бумаги – оказывается, моё досье. Значит, угадала.

– Итак, – он откинулся на спинку, скользнув по мне задумчивым взглядом. – Я так понял, твои способности активизировались совсем недавно, да? – уточнил Николаич на всякий случай.

– Ну-у-у… – протянула я, отведя глаза. – Летом. После выпускного, – кратко ответила – читал же бумаги, зачем спрашивать.

– Да не, – он покачал головой. – Там больше эмоций было и спонтанного всплеска, потому и получилось у тебя, я почитал. То, что самостоятельно тренироваться стала, молодец, – похвалил он, и стало приятно. – Там, на трассе, тебя нехило тряхнуло, потому наши и засекли, они как раз по таким всплескам и ищут таланты, – Николаич усмехнулся. – Ты в курсе, что мозги сварила тому типу в джипе? За одну минуту? – огорошил он меня следующей порцией шокирующих сведений.