– Сонька, чтоб тебя!.. – хрипло выкрикнул Тим и рванул к подъезду.

Гарик припустил за ним, и я поднажала, почти добежав до последнего этажа. Загрохотали шаги внизу. Я скрипнула зубами и ускорилась, отчаянно не желая попадаться обратно в руки этих двоих. А ведь как всё хорошо начиналось, а…

Удариться в воспоминания не успела, очень быстро пронеслись два оставшихся этажа, и я упёрлась в железную лесенку на чердак. Взлетев по ней, достала набор отмычек – угу, всё своё ношу с собой, и этому тоже в Институте учили, – быстро нашла нужную и легко вскрыла навесной простенький замок на дверце.

– Да стой же, паршивка дикая! – голос Тима раздался уже с площадки четвёртого этажа, а всего в доме их пять.

Сейчас, аж три раза. Русские не сдаются и идут до конца. Дёрнув замок, оторвала к чертям хлипкие ушки, на которых он крепился, и вылезла наконец-то на чердак, а оттуда, через окошко на крышу. На мгновение замерла, заворожённая зрелищем уходящих к горизонту бесконечных крыш, и чуть не прохлопала вылезавшего следом за мной альбиноса. Шустрый какой, убиться об стену…

– Попалась, – он оскалился в ухмылке, и красные глаза блеснули в свете полной луны.

Вампир недоделанный, ч-ч-чёрт. Отпрыгнув от его загребущих лап, молча развернулась и припустила к ближайшему краю крыши – соседний дом всего в полуметре, и вот там как раз подъезд сквозной. Позади загрохотали шаги – Гарик тоже поднялся. Я поднажала и перепрыгнула, услышав сдавленный двойной вопль. Едва не поскользнулась, ругнувшись, и втиснулась в очередное узкое окошко. Поправила пистолет, пожалела, что нет времени нарисовать какую-нибудь вредную пентаграмму, и сбежала на первый этаж… Чтобы упереться носом в заколоченную наглухо дверь сквозного подъезда. Мать, мать, ма-а-а-а-ать!!!! Да что за невезуха-то, а! Давно не заходила сюда, тут что, выселили наконец всех и на ремонт дом закрыли? Вторая дверь вела в тупиковый двор, из которого выхода не было. Да, такие вот странные дворы в Питере тоже есть. С размаху пнула заколоченную дверь, тоскливо вздохнула и поняла, что действительно попалась.

– Ну что, Сонька, побегала и хватит, – за спиной раздался довольный голос Тима, и его ладони легли на железную створку по обе стороны от моих плеч.

Вместо ответа я сжала губы и, не поворачиваясь, попыталась двинуть локтем назад, рассчитывая попасть ушлому альбиносу по печени. Эта зараза хорошо усвоила уроки, мгновенно прижав меня сильным телом к двери и не давая пошевелиться. Только и получилось сдавленно пискнуть, выразив возмущение и бессильную ярость от происходящего.

– Угомонишься или нет, строптивая? – выдохнул Тим на ухо, родив стадо бешеных мурашек вдоль позвоночника, и прижался губами к нежной коже на затылке, одновременно крепко обняв и обхватив запястья, чтоб вырваться не вздумала.

Зашипев, как кобра, я дёрнулась, ненависть и раздражение полыхнули багровым перед глазами, и я сделала первое, что пришло в голову: банально наступила каблуком Тиму на ногу, от души и со всей силы. Свой блок альбинос уже восстановил, да и стоя спиной и не видя его, ещё в такой опасной и, честно говоря, волнующей близости от него – к бую всю концентрацию, – я мало что могла сделать, используя собственные способности. Он тихонько взвыл, но не отпустил, зараза такая. А тут ещё и Гарик подоспел. Нет, двоих точно не осилю.

– Помочь? – непринуждённо поинтересовался этот придурок, и я услышала, как он смачно зевнул. – Я домой хочу, в конце концов, и спать. Сонь, поехали, а? Надоело за тобой по всему городу бегать.