Мы выстрелили одновременно.

Стрела Дикой вошла в лоб Блуждающего. Я угадала с тем, которого из двух она выберет. Моя стрела вошла в горло второго Блуждающего. Перед тем как завалиться ничком, он успел коснуться Нэцкэ… Но только слегка…

Звон в ушах разросся… Время замедлилось… Вопль Нэцкэ и крики курицы, которую она додушила, пока добежала до Мастерской, доносились до меня будто из-под глубины водной глади… Блуждающий, в которого я попала, качался по полю в ужасающих конвульсиях… Сделав шаг вперёд, Дикая выпустила ещё одну стрелу из своего колчана… Та пригвоздила голову мучающегося чудовища к земле…

Звон в ушах сменился глухотой… Глухота сменилась болезненно резким возвращением слуха:

– Она умерла, – подойдя ко мне, Дикая заглянула мне прямо в глаза.

– Курица?.. – не своим голосом, еле вращающимся языком уточнила я.

– Блуждающая. Это была женщина. Когда-то была ею…

Перед тем как вернуться в Мастерскую, мы увидели ещё двух Блуждающих – они шатались на входе в Тёмный лес, у южной границы силового поля. Для всех было очевидно, что произошло непоправимое: свершился самый главный кошмар обитателей Паддока.

– Твари повыходили из Тёмного леса и теперь свободно бродят по лагерю. Значит незримой границы между лагерем и Тёмным лесом не осталось, – едва уловимо раскачиваясь на одном из нижних гамаков, первым озвучил всем понятную мысль Парагрипп. В ответ все одновременно вздохнули.

Мы заперлись в Мастерской и теперь пытались сосредоточиться при свете последней дающей свет масляной лампы, обещающей скоро догореть.

– Блуждающие – это ещё полбеды, – подал голос Вывод. – С ними ещё можно кое-как справиться, если их немного.

– С Люминисценами мы не справимся, – закончила мысль своего соседа Абракадабра.

– Они уже приходили, – неожиданно заговорила Дикая. – Во время бури все слышали ритуальное пение… Это были Люминисцены.

– Ты уверена, что те звуки… То пение принадлежало Люминисценам? – это был Яр.

– А по-твоему, что это было? – в ответ фыркнула я. – Хор ураганных ветров?

– До сих пор мы не слышали, чтобы Люминисцены издавали звуки…

– Мы слышали. Ночью в Тёмном лесу. Те ещё впечатления.

– Что это значит? – вновь сиплый голос Абракадабры.

– Что если Люминисцены придут за нами и этой ночью, Мастерская может не выдержать.

– Она и не выдержит, – наверное, Яр хотел усмехнуться, но у него это не получилось.

– Выходит, у нас нет выбора, – сцепила пальцы в замок я. – Нам необходимо уходить. Сегодня. До наступления темноты.

В пространстве начал разрастаться гул.

– Люминисцены устроят нам в Тёмном лесу кровавую баню, – самым громким выражением вырвались слова Сладкого.

– Либо в Тёмном лесу, либо здесь, – Дикая со сжатыми кулаками поднялась с ящика. – Отмороженная права: либо мы уходим сейчас, либо наши кости остаются здесь навсегда.

– Ну, она не так прям радикально выразилась… – попытался встрять Дефакто.

– Что с проходом? – Абракадабра. – Вы говорили, что нашли его в силовом поле на глубине лесного озера. Что это значит?

– Это значит, что всем придётся промокнуть до нитки, – голос Дикой звучал похвально уверенно.

– Не всем, – встрял Парагрипп. – Только тем, кто доберется до озера. До него ведь не меньше двух часов пешком? Ты однажды говорила так… Люминисцены нас сцапают задолго до окончания второго часа.

В пространстве повисло молчание, продлившееся с пятнадцать секунд.

– Плавать все умеют? – спрятав руки в карманы штанов, вдруг совершенно невозмутимым тоном поинтересовалась Дикая.

– Я умею плавать… – Нэцкэ. – Но… Боюсь нырять… – словив на себе всеобщие напряженные взгляды, девушка поспешно добавила. – Но я справлюсь. Справлюсь…