Мысли возвращались вновь к незнакомцу. Все-таки зря она дала волю эмоциям. Он испугал ее, вторгнувшись в личное пространство совершенно неожиданно. А на страх у Гриши, например, всегда одна реакция - издать предупреждающее рычание. Хотя по прошествии времени Лана вспомнила, что в книгах в подобных случаях просят прощения.
А смогла бы она правильно произнести эти слова?
- Пь-ри-оость-и…тэ, - попробовала сказать вслух девушка. Неудобное слово. Длинное и какое-то скользкое, неприятное. Да и потом, почему она должна извиняться, если это он на нее налетел?
Больше всего сейчас Лане хотелось вернуться обратно домой. Но было стыдно. Долгожданной свободой девушка насытилась сполна всего за один день. Неужели мир людей не для нее? Если Алания вернется домой сейчас, мама окажется права. И будет настаивать, чтобы семья отправилась в их родной мир. Но этого Лана тоже не хотела. Лучше остаться с Гришкой в лесу. Там спокойнее и комфортнее. Уйти куда-нибудь подальше, чтобы вообще никого не видеть, и жить в тишине, на бескрайних просторах леса. Нет, Лана просто обязана дать городу еще один шанс. Неделю. Она продержится здесь неделю. Пусть даже если это будут походы до магазина за едой и обратно в номер. Чтобы не возвращаться домой слишком быстро, словно какая-то трусишка. Еще шесть дней…
С этими беспокойными мыслями девушка и заснула, так и не забравшись под одеяло.
[1] Эльфа, эльфочка – пренебрежительное обращение к женщинам-эльфам, в противовес вежливой форме «эльфийка»
5. Глава 4. Не говори с незнакомцами...
Лиам Беар сидел в фойе отеля, устроившись на бежевом кресле возле невысокого столика. Прислуга принесла ему чашку с местным ароматным напитком. Терпкая горечь отлично бодрила в такую рань, оставляя за собой приятное послевкусие. На завтрак Лиам времени себе не оставил, внимательно выжидая свою добычу.
С его позиции отлично просматривался весь холл, лестница, ведущая на этажи, и две подъемные кабины. Кажется, их называли лифтами. Благодаря поставленному поисковому заклинанию, Лиам без труда отследил весь маршрут эльфийки за прошедший день.
Пользоваться магией на Земле оказалось трудно. Даже простейшие заклинания значительно опустошали внутренний резерв. Так что после сплетенного «маяка» пришлось экономить силы. Энергия восстанавливалась достаточно быстро, но рисковать Лиам не собирался. Мало ли, для чего еще ему потребуется магия.
Ожидая, когда же его добыча спустится, Лиам прокручивал в голове варианты предстоящего диалога. В первую очередь он раздумывал, как привлечь внимание девушки, чтобы та вновь не сбежала, устроив сцену на людях. Пусть следа на лице от ее пощечины не осталось, зато память в точности сохранила жгучее прикосновение и волну негодования в душе лорда. Эта девица может быть кем угодно, хоть королевой мира, но поднимать руку на него, на мужчину, на знатного лорда, на подданного Темной Империи, на воина…. Непростительно. Просто так он этого не оставит. Жену надо начинать воспитывать с самого начала.
Мысли, что он мог купить травоядной нахалке какой-нибудь подарок, безделушку, Лиам быстро отмел в сторону. В конце концов, эльфа оскорбила его. И словом и действием. Назвать василиска - ящерицей... За такое убить не грех. Повезло ей, что она оказалась столь нужной ему эльфой, а не простой человеческой девчонкой.
Двери одного из лифтов раскрылись, оповещая холл глухим звоном. Из глубины кабины вышли четверо постояльцев, а за ними и его будущая невеста.
Лиам сразу узнал ее, хотя сейчас на эльфа девушка походила меньше всего. Представительница древней гордой расы, как вчера, оказалась облачена в человеческие тряпки, но на этот раз не столько откровенно демонстрирующие изгибы ее тела. Темно-синие облегающие штаны, длинный шерстяной тулуп, края которого выглядывали из-под верхнего камзола. Да и камзол выглядел совершенно неподобающим образом. Пухлый, одутловатый и бесформенный. Он больше напоминал лысую шубу. Впрочем, Лиам уже успел насмотреться на подобные одежды у людей. Пуховики, так они назывались. Или дубленки? Он не помнил. Лорд Беар не раз слышал эти слова, но не желал придавать им большого значения. То, что ему и так пришлось занимать свою память, выучивая местный язык – уже раздражало.