– А не слишком ли она молода для Ночной книги? – усомнился Акбар.

Прежде чем Ругайя Бегум успела ответить, заговорила Иодх Баи:

– Нет, мой добрый господин, нет. Приглядись к Ясаман. Салима права – у нее груди созревшей женщины. Она готова для брака.

– Настало время, чтобы поговорить о муже для Ясаман. – Ругайя Бегум решила использовать прекрасную возможность, чтобы начать разговор. – На будущий год девушка достигнет брачного возраста, и нужно как можно скорее все решить. – Она бросила на подругу Иодх Баи благодарный взгляд.

– Думаю, ты права, дорогая Ругайя, – согласился Акбар, – но давай поговорим об этом позже.

– Как будет угодно господину, – подчинилась женщина, понимая, что он откладывает разговор, не желая начинать его при других супругах, которые внезапно притихли, заслышав, что говорит их общий муж своей первой жене.

Наступило время вечерней трапезы, и Ругайя Бегум незаметно кивнула слугам. Те под строгим надзором Адали вышли на террасу, предлагая гостям фрукты и сладости. Зная, что старшие жены особенно любят рахат-лукум, Ясаман приказала подать его на террасу. Чая было два сорта: терпкий черный ассамский и утонченный зеленый китайский с легким ароматом абрикосов. Еда составляла важную часть жизни в гареме, и жены Акбара наслаждались ею, как все другие женщины.

За ширмой негромко играли музыканты, молодая танцовщица развлекала дам. Сухой старик завораживал змею в корзине, и все присутствующие с интересом следили за ним. Огромная светлая луна заливала окрестности. Поднялся ветерок, Ругайя Бегум окликнула Адали и приказала принести воздушных змеев. Акбару нравилось, как они парили в воздухе, а ветер этим вечером был как раз подходящим для изящных бумажных игрушек.

– Я хочу тигра! – закричала Ясаман.

– Но я тоже его хочу, – подзадоривал девушку отец.

– Это мой день рождения, папа. И я могу сегодня брать все, что мне хочется. А мне хочется воздушного змея – тигра!

– Вынужден уступить тебе, дочь, – любезно согласился правитель. – Тогда вместо тигра я возьму слона.

– Арам-Бану, иди повеселись с нами, – окликнула Ясаман сестру. – Вот тебе павлин.

В восторге, что ее принимают в игру, Арам-Бану вскочила и схватила серебряную нить, прикрепленную к змею, который Адали уже запустил для нее. Ясаман стояла рядом с сестрой и учила ее искусству управления, чтобы змей этой женщины с умом ребенка не разбился о землю. Быть может, Арам-Бану была не так сообразительна, как другие в ее возрасте, зато обладала характером настоящих Моголов, особенно когда была расстроена или когда ей перечили.

– Когда-нибудь Ясаман станет хорошей матерью, – заметила Ругайя Бегум, довольная добротой дочери.

– По-другому и не может быть, ведь она видит перед собой самый лучший пример, дорогая подруга, – отозвалась Иодх Баи.

– Не я, так ты бы воспитала ее, – резонно возразила Ругайя.

– Но не так хорошо, как ты, – не соглашалась Иодх Баи. – Посмотри на моего сына, дорогая.

– Придет время, и он станет замечательным правителем, – не отступала Ругайя. – Просто он нетерпелив.

– И упрям, и слишком горд, – добавила Иодх Баи. – Он мой ребенок. Я люблю его, и мне хочется верить, что он – совершенство, даже если и знаю людей гораздо лучших, чем он.

– Например, его отца, – усмехнулась Ругайя, – или мою любимую дочь Ясаман.

– Ты слишком снисходительна к Салиму. И все же из всех женщин из дома его отца ты одна не молила за него и никогда не была им очарована, – заметила Иодх Баи.

– Не была, – согласилась подруга. – Салим должен знать, что есть женщины, которые могут устоять перед ним. Он должен признавать, когда бывает не прав. Я всегда служила голосом его совести. И останусь им, пока хожу по этой земле. Если из своих ошибок он будет извлекать уроки, то однажды станет добрым, справедливым правителем. Я верю, что ему это удастся.