Три мохнатых комочка, один — на коленях, два — рядом на шкурах, напоминали котят, но были гораздо крупнее. Ярко-оранженые, словно канарейки, на чёрных ушках — кисточки, глаза — ярко-голубые. При нашем появлении "комочки" зашипели, а уже в следующее мгновение Хедвиг, издав воинственный клич, хищно понеслась прямо на них. Мы с Сайной, тут же попытавшейся заслонить пушистиков собственным телом, завопили одновременно.

— Нет, Хедвиг! Назад! Не трогай!

Но моя хищница послушалась не сразу — видимо, пушистики слишком напомнили так любимых ею зубастых кроликов. Сделав несколько кругов над продолжавшими шипеть "котятами", девочка всё же вернулась на мою руку, нервно хлопнула крыльями и издала укоризненное "ххек-ххек-ххек".

— Понимаю, они — аппетитные, — начала утешать её я. — Но для Сайны они так же дороги, как ты для меня. Не хочешь же её расстраивать?

Хедвиг щёлкнула клювом и отвернулась, всем своим видом давая понять, что психологическое состояние младшей дочери кагана интересует её очень мало.

— Ну, не злись, — я ласково погладила её по пёрышкам на спинке. — Сейчас пойдём к Хоридаю, попросим для тебя голубя или двух. Если не будет подходящих, поохотимся, как в прошлый раз...

— А когда вы охотились? — отошедшая от шока Сайна, подтащила к себе все три комочка и вопросительно воззрилась на меня. — Почему мне не сказала? Я бы тоже поехала! — и обиженно надула губки.

— Это получилось спонтанно — только Хедвиг и я, — успокаивающе поглаживая девочку, не спускавшую с пушистиков плотоядного взгляда, я опустилась на подушку рядом с "сестрёнкой" и кивнула на её питомцев. — Что это за существа?

— Кара-кулак — "черноухие", — Сайна любовно почесала за ушком ближайшего к ней пушистика. Те уже перестали шипеть и начали с любопытством подбираться ко мне и Хедвиг, угрожающе расставившей крылья.

— Какие хорошенькие! — умилилась я. — "котята" действительно казались игрушечными. — Но, судя по когтям и зубам, хищные, да? Откуда они у тебя?

— Мы нашли их там, — Сайна неопределённо качнула головой в сторону рощицы, за которой начинался лес. — Точнее, нашёл Гуюг. Их родители погибли — мы видели растерзанные останки дальше в лесу и забрали малышей с собой. Только посмотри на их глаза, Юй Лу! Почти, как у тебя — особенно у этого!

Она подхватила одного пушистика и начала целовать его в мордочку. Маленький кара-кулак стал вырываться, размахивая лапками и издавая странные звуки, похожие на птичий стрёкот, а ко мне уже подобрался другой пушистик и, с любопытством принюхиваясь, положил передние лапки на мои колени. Хедвиг тотчас пришла в волнение, а когда я ласково погладила маленького черноушика, испустила возмущённый вопль.

— Всё, не глажу его, не глажу! — я поспешно убрала от пушистика руку, но тот, не растерявшись, забрался ко мне на колени и тихонько стрекотнул.

— Ты ему нравишься! — расплылась в улыбке Сайна. — Хочешь, подарю его тебе?

Я представила реакцию Тургэна на подобного нового "жильца" нашей юрты и осторожно сняла черноухого с колен.

— Лучше не надо... Иначе представляю, в какой "восторг" придёт твой братец!

Сайна явно собиралась возразить, но тут ткань, прикрывавшая вход колыхнулась, и в юрту вошёл Гуюг: в руках — увесистый свёрток, на губах — улыбка. Увидев меня, парень растерялся.

— А, Гуюг, — Сайна небрежно махнула ручкой. — Это еда для них? Наконец-то!

— Принцесса Юй Лу, принцесса Сайна, — будто, спохватившись, поклонился тот.

— Кажется, находить беспомощную живность уже входит у тебя в привычку, — рассмеялась я. — Этих хотя бы не собирался избавить от мучений?