– Ты там живая? – басит дикарь. – Или утонула, и пора спасать?

– Все хорошо, – блею я, от страха распахнув глаза. – Не надо меня спасать!

Хорошо заперла дверь, а то еще и вошел бы. Манеры этому мужлану явно не привили.

– Зря отказываешься, принцесса. Знаешь, как классно я умею делать искусственное дыхание? – в голосе Мишани слышится улыбка. – Рот в рот.

Меня до последнего мизинчика кидает в краску. Да он глумится надо мной!

– А я умею делать яичницу! Показать?

В ответ получаю взрыв хохота, который, судя по громкости, удаляется. То-то же. Улыбаюсь. Пусть знает – в обиду себя не дам!

В душевой на полке нахожу упакованную мочалку. Набираюсь наглости и решаюсь ею воспользоваться. Геля для душа нет, а вот кусок мыла лежит в мыльнице. Беру его, нюхаю. На удивление пахнет лавандой и так приятно, что я не задумываясь намыливаю черный шарик. Вспениваю и принимаюсь тереть тело. Тщательно, даже наверное слишком, потому что потом замечаю красные следы на коже.

Потом беру флакончик с шампунем. Нюхаю. Почти не пахнет. Вот и хорошо. Выдавливаю на ладонь немного и мою волосы. Интересно, для кого у Румянцева в гостевой душевой припасено все это добро? Для Татьяны?

Вымывшись дочиста, выключаю воду и выхожу из кабинки. В небольшом помещении стало влажно и клубится пар. Обтираюсь полотенцем и повязываю его тюрбаном на голову. А с вешалки беру халат и надеваю на голое тело, плотнее запахивая и завязывая пояс. Вещей-то у меня с собой нет, кроме тех, что сняла. А те, что остались в чемодане, вполне вероятно завтра придут в негодность.

Протираю ладошкой запотевшее зеркало. Смотрю на себя. Кажется, и кожа побелела, и глаза засияли. Щеки разрумянились. Улыбаюсь своему отражению. Много ли для счастья надо? Горячий душ и мягкий халат!

Открываю дверь и выхожу. Сразу же обдает прохладой. Прислушиваюсь – тишина. Делать нечего, возвращаюсь в гостиную. Там все так же дрыхнет Арчи, а я прохожу к дивану и сажусь на край. Дальше как-то неловко…

Сижу, внутренне вся сжавшись. Что делать? Куда идти? Здесь сидеть? А если хозяин дома вернется раньше, а я тут такая: разомлевшая, не презентабельная, в его халате? Некрасиво выйдет. Была бы связь, уже давно бы узнала у Андрея Петровича номер этого неуловимого Михаила и позвонила! А так… Можно ли верить Мишане?

Мои мысли прерывает раскатистый гром.

А еще я очень хочу есть. Очень-очень. С самого утра крошки во рту не было. Я даже чувствую, как похудела за эти полтора дня. Осунулась и рискую потерять остатки привлекательности своих форм!

Словно поддакивая – мой живот урчит.

Да! И люди здесь не гостеприимные, совсем.

Вот где носит этого неандертальца бородатого?

13. Глава 13. Знать надо, с кем кувыркаешься!

Милена

От скуки разглядывая гостиную, замечаю на полу ту самую диковинную вещицу.

Хм-м-м…

Отрывая свой “раненый” в неравном бою с корытом копчик от дивана, как зачарованная, топаю босыми ногами к шкуре. Я только попробую!

Трогаю сначала одним пальчиком. Большим. По губам расплывается шкодливая улыбка. Потом ставлю всю ступню, зажмурившись и вслух замурлыкав. Как мя-я-ягко!

Встаю на шкуру двумя ногами, поочередно проводя по волоскам голыми ступнями и хохочу. А услышав за спиной хмык, чуть не подпрыгиваю, слетая с этой прелести, как с раскаленных углей. Оглядываюсь:

– Я… э-э-э…

В гостиной снова бесшумно появляется дикарь.

– Нравится?

– Это настоящая?

– Нет. Настоящая жестче.

– Оу-у…

– Вот. Подушка и одеяло, – подходит к дивану и кладет постельное Мишаня. – Спать сегодня будешь здесь, – говорит, скользнув по мне взглядом. Замерев глазами на моих ступнях. Тех самых, что только что топтали чужую, не настоящую шкуру медведя.